Мальтийская звезда - Дебора Джонс Страница 38

Возможно, они и оплакивали Робера, но в конце концов они все равно бы присягнули на верность Ланселоту де Гини, хотя бы потому, что он хорошо играл в кости. Интуиция им подсказывала, что с ним можно играть только по правилам, основанным на крови.

В дальнем конце поля сидел на коне сэр Ланселот и с, интересом наблюдал за Северином. Наклонившись в седле, он взял из рук пажа острое копье.

Трубы протрубили в последний раз, и оба рыцаря поскакали навстречу друг другу. Аликс наклонилась вперед и стала следить за движениями Северина. Пригнувшись к холке лошади, он держал копье на сгибе руки. И тут на него налетел Ланселот де Гини.

– Бей! – заорала толпа.

Северин услышал крик толпы и одновременно почувствовал острую боль в плече. Деревянное копье пробило его латы, и лошадь понесла его в противоположный конец поля. Плечо от удара нестерпимо болело.

* * *

– Счастливый удар, – выдохнул Кристиано. – Де Гини очень проворный. Он прирожденный воин, хотя и беспринципный. Он пойдет на любой обман, чтобы выиграть.

– Северин ранен! Сэр Ланселот нанес ему прямой удар. Он истекает кровью. Ему нужна помощь.

– Ему окажут помощь, – ответил Кристиано, положив руку на плечо Аликс. – Оставьте его пажам и не смущайте его. Вы уже и без того достаточно натворили.

Отпустив сей прозрачный намек, Кристиано мрачно улыбнулся.

Боль в руке теперь не доставляла ему больших неудобств, и Северин знал, что не умрет от раны. Худшее было впереди. У него был большой опыт в сражениях, и он знал, что скоро он перестанет думать о своем плече. Он решил, что было бы гораздо лучше, если бы копье угодило ему в грудь, так как рука может ослабеть от потери крови. Или…

Никакого «или»! Он должен выбить из седла Ланселота де Гини. У него нет другого выбора.

К нему бросился оруженосец с чистыми тряпками и уксусной водой. Труба протрубила начало второго раунда, и Северин взял у пажа новое копье.

Рыцарские правила были строгими, когда дело касалось поединка. Задача заключалась не только в том, чтобы правильно нацелить копье или правильно его держать. Задача поединка заключалась в том, чтобы уметь правильно атаковать противника и правильно нанести удар. Северин заставил себя сосредоточиться и нацелил копье на де Гини. Рана в плече все еще давала о себе знать, и копье ходило ходуном. Но внезапно что-то произошло: по непонятной причине он почувствовал себя крепко сидящим в седле, и его тело наполнилось силой. Такое не раз случалось с ним в бою, но никогда раньше он не ощущал такого волшебного ее воздействия, как в эту минуту.

Положив копье на сгиб руки, он поднял его.

Аликс почувствовала, как из ее разгоряченного тела исходит сила. Потом ее окутал смертельный холод. Та мощь, с какой из нее выходила эта сила, настолько удивила ее, что ей стало казаться, будто окружающие ее люди тоже почувствовали ее исход; и она начала озираться по сторонам. Ей казалось, что все должны смотреть на нее с ужасом. Ей также казалось, что она – эта сила – своим ударом должна была сровнять замок Мерсье с землей.

Но ничего подобного не произошло. На лицах людей, стоявших с ней рядом, не было страха. Их глаза были устремлены на поле, где рыцарь Бригант, собравшись силами, нанес сокрушительный удар рыцарю де Гини. Сэру Ланселоту удалось удержаться в седле, правда, с трудом. Толпа одобрительно загудела. Аликс к ней не присоединилась. Она ее просто не слышала. Она думала о той силе, которая вышла из нее. Она не сомневалась, что она прошла через нее и стала ее частью и, вполне возможно, существенной ее частью. Когда удивление прошло, Аликс поняла, что она всегда знала об этой силе, даже тогда, когда она еще только ждала своего часа, и, даже тогда, когда Аликс еще не могла сформулировать то, что с ней происходит. Ее мать, Джулиан Мадригал, хотела ее защитить. Мать не рассказывала ей об этой силе, и поэтому Аликс неоткуда было узнать, что женщины ее семьи с незапамятных времен чувствовали, когда эта сила себя проявит.

«Доверяй ей, – шептала Магдалена. – Доверяй тому, чем ты обладаешь».

Аликс, напуганная, отогнала от себя этот голос. Она не понимала, что произошло и в кого влилась вышедшая из нее сила.

Труба протрубила в третий раз, и оба рыцаря вновь сошлись в поединке. Северин видел, как Ланселот де Гини поднял копье и нацелился ему прямо в сердце. Неужели это конец? Сэр Ланселот хорошо знает доспехи. Он хорошо знает, куда нанести удар.

Северин взял наперевес свое копье и еще ниже склонился в седле. Плечо снова начало болеть, но он старался об этом не думать. Когда они сошлись вновь, он увидел в прорезь шлема горящие глаза де Гини. Раздался треск скрестившихся копий, и вслед за ним оглушительный крик толпы. Боль пронзила Северина. В глазах потемнело, но он, к своему удивлению, прочно держался в седле. Все вокруг – его люди, люди де Гини, крестьяне – стучали о перила и громко кричали:

– Упал! Упал!

И только тогда Северин понял, что вызвало у него такую острую боль: отдача от копья, попавшего в цель. Он выбил Ланселота де Гини из седла! Волосы Северина намокли от пота под шлемом. Пот струился по его лицу и застилал глаза. Протерев глаза, он наклонился, чтобы помочь Ланселоту встать. Сейчас, когда поединок закончился, рыцарские законы требовали, чтобы он это сделал.

Ланселот де Гини упал с лошади.

Северин Бригант победил.

– Поединок закончился! – закричала Аликс, готовая броситься Кристиано на шею, но он вовремя отступил. Впрочем, ей уже было все равно. Она забыла о благоразумии и своем положении единственной благородной дамы. Она была счастлива, и радость переполняла ее. Возможно, Северин и не любит ее, возможно, она не хочет выходить за него замуж, но его победа спасла ее от кошмарной участи. Сейчас никто не сможет заставить ее выйти замуж за Ланселота де Гини. Никто не заставит ее испытать объятие рук, обагренных кровью ее мужа.

«А Северин не будет насильно заставлять меня выходить за него замуж, – подумала она, слушая оглушительные крики толпы. – Он, даст мне возможность спокойно уйти в монастырь». Но слово «монастырь» уже не звучало так уверенно, как раньше.

Голос Магдалены шепнул: «Случилось плохое».

Аликс увидела удивленное лицо Кристиано.

– Он поднялся! Граф де Мерсье не покидает поле сражения.

Северин протянул руку Ланселоту де Гини и в следующее мгновение оказался в грязи. Он лежал в неуклюжей позе. Его рана горела огнем, и не было сил подняться. Над ним стоял рыцарь де Гини с мечом в руке.

– Мошенник! Мошенник! – кричала толпа.

Но человека, который осмелился нарушить обычай и рыцарский кодекс чести, убив спящего Робера де Мерсье, не заботило мнение толпы.

Каким-то чудом де Гини не удалось убить его первым ударом, и Северина это спасло. Чудом было и то, что ему удалось встать на ноги и вытащить свой меч. Ланселот был сильным противником, хитрым и коварным, он не собирался щадить Северина, делая скидку на его рану. Рыцари наносили и парировали удары друг друга, кружа на месте. Никому из них пока не удавалось нанести смертельный удар.