Райская сделка - Бетина Крэн Страница 38

Гарнер Таунсенд уловил в глазах Уитни многозначительный блеск, когда она выкрикнула ему свою последнюю угрозу и пошла вон из лагеря. И не мог оторвать взгляда от ее покачивающихся юбок, пока она не скрылась из виду. Что-то здесь не так, она слишком спокойно восприняла его отказ, как будто почти его ожидала… У него мороз по коже пробежал. Ее спокойный оценивающий взгляд, ровный, сдержанный и холодный тон. Он обескураженно прошептал про себя поговорку: «Разгневанная женщина пострашнее самого черта». А Уиски Дэниелс известна своей склонностью применять в борьбе нечестные приемы.

Ничего не видя перед собой, он повернулся и направился назад, в глубь лагеря. И через несколько шагов нос к носу столкнулся с Чарли Данбером, который стоял под деревом, широко расставив ноги и скрестив на груди загорелые руки.

— Я видел, майор, как вы разговаривали с Уит. — На лице Чарли было напускное добродушие. — Клянусь, эта девица способна даже епископа уговорить скинуть штаны! — Он тут же посерьезнел, понизил голос, а в черных глазах зажглась ненависть. — А вас ей удалось уговорить, майор?

Майор вздрогнул:

— Если не хотите, чтобы вас связали еще туже, Данбер, придержите язык.

— Вы заключили с ней сделку, майор? — Чарли рванулся вперед, насколько ему позволили цепи, опустив руки и выпячивая вперед широкую мускулистую грудь. Что-то в его напористости убедило Таунсенда, что парня не интересует сделка относительно виски и винокурен.

— Какую сделку? — спросил Таунсенд, чувствуя, что его снова охватывает гнев при воспоминании о ее предложении. Ее тело… Может, парень имел в виду этот род сделки? Но как мог Данбер узнать об этой… — Господи, вы имеете в виду такую сделку? Вы и этим торгуете в вашей проклятой дыре?

— В Рэпчер-Вэлли мы всем торгуем — открыто и честно. Например, когда мужчина хочет девушку, он предлагает ей честную сделку. Заявляет прямо, чего он хочет и что за это даст и женится он на ней или нет. И все это открыто и честно обговаривается. — Голос Чарли стал требовательным. — Так вы договорились, что уложите ее в постель, майор?

Господи! Данбер пользовался теми же самыми выражениями. «Честная сделка», «что он даст» и «договориться»! После выразительного молчания Таунсенду удалось вложить в свой взгляд все свое презрение.

— Не в моем вкусе ни она сама, ни ваша привычка заключать сделки, Данбер. Жестокость и безнравственность этого…

— Ну, у вас-то самих на востоке это устраивается не лучше, чем у нас, — возразил Данбер, оценивая стоявшего перед ним надменного аристократа. Напряженные мускулы, суровое лицо, мрачное настроение… Нет, он точно не похож на мужчину, который только что поладил с женщиной. Ревность Чарли немного поутихла, и он даже смог разглядеть во внешнем виде этого майора все признаки сексуальной неудовлетворенности. Чарли снова сложил на груди руки, тело его расслабилось. — Я слышал, у вас, на востоке, вы покупаете и продаете женщин за деньги.

— Возможно, это и происходит в трущобах, но не в цивилизованном…

— Я имею в виду приданое… и все в этом роде, — сказал Чарли и заметил, что на чопорном лице майора проскользнула неуверенность. Затем он с предостерегающим взглядом вернулся к тому, с чего начал: — Имейте в виду, майор, Уит Дэниелс моя! Я собираюсь заключить с ней сделку, даже если мне придется на ней жениться. И хочу быть ее первым мужчиной.

Лицо Таунсенда побледнело.

— Вы хотите сказать, что эта полудикая развязная…

— Она еще не заключала честной сделки с мужчиной, — спокойно сообщил Чарли. — И я хочу быть у нее первым.

Таунсенд почувствовал, что внутри у него все растаяло, но поспешил скрыть это, приняв брезгливый вид. Честная сделка… Она сказала, что они должны заключить между собой честную сделку. Ладно, пусть себе торгуется. Но не на его уход… на его…

— Господи!

— Я собираюсь заключить с ней сделку, — самодовольно похвастался Чарли.

Таунсенд присмотрелся к нему, невольно оценивая его как своего соперника.

— Вы имеете в виду то, что пытались сделать в тот день в лесу, когда мы вас с ней разняли? Такая вот сделка? Тогда поберегите свое здоровье, Данбер. Кажется, вы сами сказали, что она лягается и кусается.

— К тому времени когда мы договоримся, она уже не будет ни лягаться, ни кусаться. — Чарли стиснул зубы. — Она будет мурлыкать как кошечка. Я заключу с ней райскую сделку…

— Что значит райская сделка?

— Это такая сделка, о которой мечтает каждый мужчина. Такая, понимаете, сладкая сделка… — На лице Чарли расплылась чувственная улыбка. — Что она приведет вас мимо святого Петра прямо к сияющим воротам рая, даже если ваше имя не записано у него в книге. А такой прирожденный делец, как Уит, она сразу это поймет, как только раскусит. — От его грубого смеха с намеком у Таунсенда словно кошки заскребли на сердце.

Майор круто развернулся и, расправив плечи, широким шагом направился к таверне, весь клокоча внутри. Значит, на Уитни посягать нельзя, она под запретом, действительно, еще невинная девчонка. Господи, это было так невероятно и парадоксально, а Данбер был так грубо откровенен… это должно быть правдой. У Таунсенда невольно вырвался стон: ему было бы гораздо легче, если бы она была настоящей проституткой.

Оказавшись в тишине и уединении своей комнаты, он вдруг замер, чувствуя, что вот-вот взорвется. Выходит, она действительно торговалась с ним… за его любовь. Какими бы мотивами она ни руководствовалась, она явно хотела его как мужчину. Это было видно по каждому ее неопытному движению, по каждому удивленному вздоху, по каждому робкому взгляду. И она торговалась, по крайней мере попыталась это сделать в соответствии с обычаями своего невероятного народа. Господи, да мыслимо ли это! Они торгуют всем подряд, у них в долине действительно все имеет свою цену!

Этика подобных отношений была настолько странной и чуждой майору, что он не мог справедливо ее оценить. И таким же поразительным было серьезное и искреннее восприятие этой практики всех жителей долины: всю свою жизнь, с колыбели до могилы, они торговали всем и вся. Эти обменные сделки были для них отчасти способом выживания, а отчасти служили развлечением, пронизывая все стороны их жизни, включая самые интимные ее вопросы.

И Уиски Дэниелс была естественным продуктом этой странной смеси отчаянной и дерзкой храбрости пограничного жителя и его специфической философии выживания. Гарнер Таунсенд привык иметь дело с женщинами своего класса и положения в обществе. И ничто не подготовило его к встрече с таким экстраординарным существом, как Уитни Дэниелс, с малых лет занимавшейся товарообменом, самогонщицы и при этом… девственницы.

Он вспомнил ощущение прильнувшего к нему ее нежного гибкого тела, и его словно обдало жаром. Он прикрыл глаза, всецело отдаваясь этому сладостному ощущению, даже не пытаясь противостоять дьявольскому искушению. Но в следующую минуту перед его внутренним взором сверкнул ее яростный взгляд, и он весь вздрогнул.