Без маски - Вирджиния Хенли Страница 38

Затем к королю приблизились представители других городов, причем каждый из них передал ему более тысячи фунтов. Последним подошел Роджер Палмер, муж Барбары. Король внимательно посмотрел на него и с серьезнейшим видом сказал:

— Полагаю, сэр, у меня не так уж много таких же преданных людей, как вы.

Неделей позже Карл и сопровождавшие его придворные ступили на борт корабля «Король Карл», дабы совершить путешествие из Голландии в Англию. Когда король появился на палубе, его приветствовал командующий флотом сэр Эдвард Монтегю, по мановению руки которого прогремел салют из артиллерийских орудий. На пристани собралась толпа из пятидесяти тысяч человек, желавших Карлу удачного плавания и мудрого правления, и он никогда еще так не радовался, покидая какой-либо порт. Много часов спустя, вышагивая по палубе в надежде увидеть на горизонте очертания дуврских скал, Карл просил Господа лишь об одном — чтобы он позволил ему прожить остаток жизни английским монархом.

Забравшись на стул, Велвет рассматривала в зеркале свое новое платье, сшитое из тонкого зеленого шелка.

— У юбки — нужная ширина. И сидит неплохо. Но вот корсаж я бы немного сузила, — сказала она портнихе вдовствующей графини. — И не могли бы вы добавить немного кружев?

В связи с возвращением Карла Стюарта Велвет и Кристин Кавендиш с увлечением обсуждали новые наряды.

— Нижние юбки и белье никакие соответствуют придуманному вами фасону, мистрис Кавендиш, — возразила портниха.

— Я прекрасно это понимаю, поэтому хочу, чтобы вы сшили мне новый корсет, который был бы чуть выше и приподнимал грудь.

— Какая чудесная мысль! — воскликнула графиня. — Хотелось бы знать, где ты обо всем этом узнала?

— Если честно, то при французском дворе. И вообще я привыкла считать, что именно Франция — истинная законодательница мод.

— Такой корсет позволит тебе обнажить плечи, что, по моему мнению, весьма пикантно, но несколько рискованно.

Велвет рассмеялась:

— Рискованно? При французском дворе у куртизанок платья имеют такой глубокий вырез, что видны соски, которые они подкрашивают кармином.

— Ну, я сомневаюсь, что Сент-Джеймсский двор дойдет до такого. Не следует забывать, что после засилья пуританской моды, введенной Кромвелем, даже вполне невинные наряды могут показаться вызывающими.

— Вы полагаете, что король Карл, выбирая пристанище для своего двора, остановится именно на Сент-Джеймсском дворце?

— По крайней мере в детстве он жил там. Однако не исключено, что он остановит свой выбор на Уайтхолле. Хотя в любом случае часть апартаментов Сент-Джеймсского дворца он, несомненно, сохранит за собой. — Кристин окинула критическим взглядом свое отражение в зеркале. — Полагаю, это платье следует обшить галуном. Да, этого вполне достаточно — ведь в моем возрасте уже не пристало нашивать таланты.

— А что такое «галанты»?

— Пучки разноцветных ленточек, которые джентльмены подчас срывают украдкой с вашего наряда, стремясь доказать, что они к вам неравнодушны. Думаю, что на твоем наряде из бледно-зеленого шелка лучше всего будут смотреться серебряные галанты.

— И ни в коем случае нельзя забывать о веерах! — подхватила Велвет. — Они такие красивые!..

— Думаю, нам надо привлечь к работе еще несколько модисток, — сказала Кристин, обращаясь к своей портнихе. — Велвет и мне потребуется много платьев для нового двора. Что же касается наряда для коронации, то мне, кажется, более всего подойдет платье цвета королевского пурпура.

— А мне — из-за цвета волос — хотелось бы белое с золотом, — заявила Велвет.

— Это действительно очень красиво, дорогая.

И будет как нельзя Лучше соответствовать твоему положению незамужней молодой леди. Девственный фасад, как известно, более всего привлекает внимание мужчин.

Велвет вспыхнула, и графиня, подмигнув ей, добавила:

— Я сказала — «фасад», не более того.

Вечером того же дня вдовствующая графия открыла свою шкатулку с драгоценностями и предложила Велвет выбрать себе несколько украшений.

— Ты должна развивать у себя вкус к драгоценностям и учиться подбирать и носить бриллианты и рубины.

— В жизни не носила драгоценностей! Вы такая щедрая, миледи!

— Глупости. Я напишу жене сына и попрошу ее привезти наши родовые девонширские бриллианты. Кстати, семейство Девоншир должно прибыть в Лондон со дня на день, чтобы принять участие в грандиозных празднествах по случаю реставрации. Между прочим, среди наших родовых драгоценностей хранятся украшения и твоей прабабки Бесс.

— Насколько я понимаю, ваш внук Кав тоже приедет?

— Ты все понимаешь совершенно правильно, дорогая. — Графиня выразительно приподняла бровь: — Как думаешь, на этот раз тебе удастся приструнить его?

Велвет ответила загадочной улыбкой:

— Я в этом не сомневаюсь.

Кристин снова заглянула в шкатулку с драгоценностями.

— Вот тебе, дорогая, одна вещица. Этот миниатюрный кинжал называется стилет. Он несколько старомоден, но при необходимости сослужит тебе службу, уверяю.

Вернувшись в свои покои, Велвет во всю ширь распахнула окна. Огни иллюминации вечерами заливали небо с того самого дня, как было объявлено о приезда Карла. На улицах же, в огромных жаровнях, жарились каштаны, говяжьи огузки и прочая снедь — лондонцы отмечали возвращение своего короля. Сердце девушки пело от счастья.

— Наконец-то он вернулся! — радостно воскликнула Велвет. — Я всегда знала, что этот день настанет, и никогда не теряла веры в торжество справедливости. О, Чарлз, если бы ты только знал, как мне хочется видеть тебя!

Уже позже, когда она легла спать, ей снова привиделся все тот же сон, ставший уже привычным. И, как всегда, Грейстил Монтгомери добился своего — сначала они предавались любви, а потом она отдала ему свое сердце и пообещала выйти за него замуж. После чего узнала, что он предал ее, предал короля. И опять ей пришлось выбирать между ним и Карлом Стюартом. И вновь Велвет выбрала короля.

Одетый в богатый, темных оттенков, наряд, в котором единственным ярким пятном был алый плюмаж на шляпе, Карл Стюарт сошел на берег в Дувре в солнечный майский день.

— Наконец-то я дома! — воскликнул он. — И я никуда больше отсюда не уеду, клянусь Богом! — Карл опустился на колени на землю Англии. — Благодарю тебя, Господи, за эту чудесную реставрацию.

Он был уверен, что народ, с нетерпением ожидавший возвращения своего короля, оценит его смирение и покорность воле провидения. Ему хотелось, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в том, что он, Карл, — законный король этой страны, которому покровительствует сам Господь.

Когда он поднялся с колен, со всех сторон послышались приветственные возгласы — такие громкие, что они едва не заглушили залпы артиллерийского салюта с военных кораблей.