Девять снов Шахразады - Шахразада Страница 38

Быть может, благодаря тому что выговорилась, Шахразада в эту ночь уснула с улыбкой. После бесконечных странствий по судьбам ей хотелось только одного – спокойного и крепкого сна. Но, похоже, судьбе было угодно иное. Ибо не успела царица закрыть глаза, как почувствовала, что на город надвигается непогода – черные тучи заволокли все небо, свирепый ветер рвал в клочки листву, а люди спешили укрыться за толстыми стенами в надежде, что уж их-то буря не разрушит в единый миг. Второй раз за это удивительно жаркое лето на город надвигалась гроза.

Шахразада и ее любимый, высокий и очень привлекательный юноша, прятались в заброшенном доме неподалеку от городской стены. Дом, похоже, заброшенным стоял совсем недавно, ибо плотны были ставни, крепки двери и не успела прохудиться крыша. Хотя юная дева, которой сейчас чувствовала себя царица, подумала, что все могло быть и иначе – и дом был вовсе не заброшенным, а просто отданным этому же юноше под присмотр. Он мог быть и управляющим большого поместья, а дом, который назвал заброшенным, просто стоял в дальней части огромных земель. Но сейчас вмиг помолодевшей Шахразаде не было до этого никакого дела – она была желанна, она сгорала от желания сама.

Влюбленные впервые остались одни, и дождь беспокоил их меньше всего. Более всего юная дева беспокоилась о том, чтобы ее неловкость и неопытность не стали преградой. Ему же было довольно одной ее улыбки, ибо он желал ее и знал, что она горит не меньшей страстью.

Тишина и шум дождя за окном сделали свое дело – сейчас во всем мире остались только они. Они принадлежали друг другу, и одно лишь предвкушение соединяло их неразрывно.

«Она самая прекрасная, самая желанная, самая удивительная на свете девушка! – подумал он, любуясь ее сильным телом, лишь угадывающимся под хиджабом. – Как бы я хотел, чтобы она позволила мне поцеловать себя… О Аллах милосердный, я мечтаю о ней, но боюсь спугнуть ее, будто дикую серну! Как же мне быть?»

И в этот момент она, должно быть, почувствовав его горящий взгляд, отложила яблоко и каким-то новым, оценивающим, невероятно страстным взглядом окинула юношу, стоящего у окна. Он понял, что дальше откладывать просто глупо, подошел к ней и склонился к ее устам, запечатлев первый, горящий и страстный поцелуй.

Едва слышный вздох вырвался из груди девушки, но губы уже искали новых поцелуев. Из пугливого зверька она в единый миг превратилась в страстную, жаждущую любви женщину.

– Я так долго ждала тебя, мой любимый, мой единственный, мой…

Но более она не смогла сказать ни единого слова – он наконец смог поверить своему счастью и наслаждался теперь необыкновенными поцелуями – первыми, но жаждущими, страстными, но невинными, обещающими и дарящими наслаждение.

Вскоре юноша почувствовал, что не в силах более оставаться одетым, что удобный кафтан грозит превратиться в путы. Не в силах более удерживаться и лишь едва касаться ее прекрасного тела через несколько слоев одежды, он, осмелев, обнял плечи девушки и прижал ее к себе так, словно более не собирался разжимать этих объятий никогда.

– Я… Я хочу… хочу насладиться тобой, мой прекрасный, мой желанный… – едва слышно проговорила девушка. Проговорила и сама удивилась тому, что смогла произнести эти слова вслух.

– Я мечтаю о тебе, моя греза…

(«Но отчего он не зовет меня по имени? Кто я?») Однако вопрос этот промелькнул в самом дальнем уголке разума. Ибо юное тело рядом заставляло думать совсем об иных материях.

– Я твоя… Я твоя… – проговорила она, чувствуя, как ее возлюбленный осторожно снимает булавки с ее хиджаба, освобождая волосы.

Прикосновение же этих прекрасных кос стало для юноши настоящим ударом, подобным удару молнии. Ибо, только почувствовав их шелковистую тяжесть, убедился он, что это вовсе не сон, что самая желанная девушка в мире принадлежит ему не в грезах, а наяву.

Он взглянул в лицо возлюбленной и не мог не задохнуться от счастья. Но мудрый внутренний голос, о какое счастье, что он менее подвержен страстям, прошептал: «Не торопись, не торопи ее. Дай ей чуть привыкнуть к себе… Помни, сегодня ваша первая встреча. И если ты хочешь, чтобы была вторая и третья…»

– О прекраснейшая… великолепная! Остановись на миг… Не торопись…

– Я вся твоя, мой любимый… Говори, что мне делать, – я стану твоей ученицей.

– Да будет так. Тогда позволь мне снять с тебя одеяние… И позволь мне избавиться от своего платья…

Девушка закрыла глаза, позволив ему снять с нее кафтан. Но стоило ему лишь коснуться ее нежной шеи, как глаза ее раскрылись. Юноша почувствовал головокружение и постарался найти успокоение в самых обыденных деяниях. Он сбросил кафтан и рубаху, сел и наклонился, чтобы снять башмаки.

И тут произошло истинное чудо – из статуи его желанная превратилась в живую женщину. Она поспешила к нему и склонилась над его ногами, чтобы помочь. Ощутив на своей голове прикосновение его руки, она вздрогнула.

– Моя греза, что ты делаешь?

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. О, эти глаза – они горели черным пламенем страсти. Она чувствовала прикосновение этого взгляда всякий раз, когда появлялась на улице, ощущала, что он не просто замечает каждое ее появление, что он только и ждет мига, подобного сегодняшней грозе, позволившей наконец им побыть вместе.