Любовные игры - Грэм Грин Страница 38

Серафина произнесла это довольно сухо и сделала многозначительную паузу.

Сару вдруг осенило. Любовник! Молодая одинокая герцогиня завела любовника и встречалась с ним по ночам, во время долгих отлучек мужа. Она была страстной, чувственной женщиной, тоскующей по любви, и оступилась, бедняжка!

— Бедняжка! — вслух произнесла Сара. — Сколько бессонных ночей, должно быть, она провела в ожидании сигнала от своего возлюбленного, и как же ей было страшно! Прямо как в опере!

Экономка как-то странно посмотрела на Сару и крепче сжала в руке четки.

— Значит, вам уже знакомо это состояние? Да, синьорина, она ждала его посвиста, подобного тому, каким подзывают друг друга птицы. Она спускалась к нему по ныне замурованной лестнице. Или он забирался к ней в спальню. В конце концов тайное стало явным. Сначала узнали слуги, потом…

Саре вдруг расхотелось слушать дальше. Ее страшил неизбежно трагический конец этой любовной истории. Она позволила себе перебить Серафину:

— А кто был ее любовник? Герцог наверняка и сам не был святым. Имел по всему свету любовниц — а она должна была похоронить себя в глуши, безропотно исполняя супружеский долг и без конца рожая детей? Нет, синьора, мне очень жаль, вы, должно быть, не согласитесь со мной, но, честное слово… это было тридцать или сорок лет назад, а поскольку разводы были запрещены…

— У нас на Сардинии к ним и сейчас относятся неодобрительно. И в наши дни люди стремятся избегать скандалов, а уж в те давние времена… Вы американка, вам не понять. Когда замужняя женщина обманывает своего супруга, это плохо само по себе, но если она к тому же герцогиня, а ее избранник простой крестьянин, ее бывший кучер… Вы представляете последствия?

Сара проглотила комок.

— Она… погибла, да? Муж убил ее, обставив это убийство как несчастный случай, и вышел сухим из воды? Потому что он — мужчина, и неважно, если у него самого в деревне куча незаконных отпрысков, как Анджело. То ли дело женщина!..

До Сары вдруг дошло то, что она сказала, и она прикусила язык. К счастью, Серафина была слишком потрясена и смиренно приняла к сведению упоминание об изгое.

— Ах, этот Анджело! Мне следовало знать, что он найдет способ увидеться с вами. Только не говорите об этом герцогу. Бог знает, что должен был почувствовать его отец, когда вернулся домой и узнал, что герцогиня сбежала в горы со своим возлюбленным, а главное, что это получило огласку.

— Сбежала?

— Да, но худшее даже не это. Беда в том, что там, в маленькой хижине в горах, где обычно скрывались разбойники, она родила второго мальчика. Это был сын ее любовника, но по закону он должен был носить славное имя Кавальери.

«Это похлеще оперы, — подумала зачарованная Сара. — Наверное, Дилайт была введена в заблуждение, и эта история имела более благополучный конец».

— И что же случилось с ребенком? — спросила она. И с бедной женщиной, которая пожертвовала всем на свете ради любви?

— Бедняжка заболела и умерла. Она не смогла привыкнуть дышать холодным воздухом в горах и спать на каменном полу хижины, — уже обыденным голосом ответила Серафина. — А что касается мальчика, синьорина, то… вы его видели. Или, по крайней мере, слышали его имя.

— Анджело? Вы хотите сказать, что Анджело — ее сын? — ахнула Сара. — И что же герцог?

— После того как эта неразумная молодая женщина бросила мужа, ему ничего не оставалось, как забыть о ее существовании. Никто не посмел упрекнуть его в ее смерти. Бедняжке следовало быть гордой до конца и не писать ему, умоляя прислать врача или позволить ей вернуться с ребенком. Ах, это скверная история, лучше забыть о ней.

Конечно, лучше забыть, твердо сказала себе Сара после ухода Серафины.

Пользуясь тем, что ее тюремщик уехал и не явится мучить ее, она позволила себе расслабиться и немного понежиться в огромной мраморной ванне, наслаждаясь благоуханием пены, ласкающей тело.

Бедная брошенная герцогиня, которая умерла из-за людской жестокости? И какой контраст между судьбами двух ее сыновей!

«Они» позаботились об Анджело, спровадив его в Нью-Йорк и постаравшись забыть о его существовании. Замели сор под коврик и понадеялись на то, что никто не заметит. Или что Анджело не выживет в каменных джунглях большого города. К счастью, он перехитрил их. А что касается Марко, то он, видимо, точная копия своего отца. Его воспитали в духе ненависти к родной матери. И вообще, ко всем женщинам… кроме одной.

«И какой же это был угрюмый, вспыльчивый ребенок! — припомнились ей слова Серафины. — Но с появлением второй герцогини, матери синьора Карло, все изменилось к лучшему. Герцогиня Маргарита родом с севера Италии, и ее сын блондин, так же, как она сама. Да что я вам говорю, вы и сами знаете…

Новая герцогиня все здесь переменила. Она стала настоящей матерью для здравствующего герцога. Он молится на нее, как на Пресвятую Деву, и ради нее готов на все».

Прямо по Фрейду! При мысли о Марко Сара вновь пришла в негодование и стала яростно тереть себя полотенцем. Нечего его жалеть! Неважно, что он там пережил в детстве, она достаточно натерпелась от него взрослого. Как он уверен в своем праве решать за других, как преуспел в этом — если не считать случая с ней самой. Сара воинственно выпятила подбородок и поглядела на себя в зеркало. Теперь, когда она знает о нем так много, а он о ней ничего, преимущество явно на ее стороне!

Сарой овладело приятное чувство уверенности в себе. Она долго вертелась перед зеркалом и убедилась, что прекрасно выглядит. Поэтому она проигнорировала грубоватый тон лаконичной записки, которой Марко по возвращении уведомлял ее (а не просил, даже не предлагал!), что сегодня вечером они кое-куда отправятся вдвоем. Позже выяснилось, что он решил взять ее с собой в Коста Смеральда, как она и просила. Это была серьезная уступка с его стороны. Сара поневоле задумалась: в чем тут дело и какого ей ждать подвоха?

— Отлично. Я рад, что ты почти не опоздала, — Марко с нетерпением посмотрел на часы. — Вертолет уже заправился и ждет.

Сара долго перебирала платья, а потом потратила еще больше времени на макияж, стараясь припомнить все подробности из книги, которую нашла в комнате сестры. Теперь, представ перед критическим оком Марко, продолжая лелеять в душе чувство уверенности в себе, Сара исполнила медленный кокетливый пируэт и одарила своего мучителя только что усвоенной манящей улыбкой.

— Ну как, сойдет? Платье годится для дискотеки?

Платье было от Халстона: кусок материи огненного цвета, который спускался с одного плеча и оголял другое, равно как и значительную часть левого бедра.

Да, это было платье Дилайт, но про себя она решила, что это будет вечер Сары и все трофеи тоже достанутся ей.

— Платье прекрасно соответствует твоей сущности, — проскрипел Марко.

— У тебя есть шаль или плед?