Первый встречный - Полина Грёза Страница 38

Ласковое утреннее солнце осторожно заглянуло в открытое окно спальни. На улице было непривычно тихо. В состоянии, промежуточным между сном и бодрствованием, до слуха Ксении доносилось только мирное сопение сына и тихое мурлыканье спящей в ногах кошки. Блаженство, покой и безмятежность. Пауза, отдых для души. Краткий миг до осознания настоящего.

А потом — промелькнувшее на задворках сознания воспоминание — и всё, понеслось. Волшебство разрушено. Родительский дом, мать, Тихонов, день рождения. Здравствуй, суровая реальность. Царство лицемерия и фальши. Happy birthday to you, Ксюшенька! Пережить бы…

Рука нашарила на тумбочке телефон. Куча сообщений. И лишь одно, которое действительно хотелось бы видеть: "С твоим днём, моя суровая принцесса! В том, что он будет особенным, даже не сомневайся! Жди меня. Воевать ни с кем не надо. Просто расслабься и плыви по течению. Береги силы на вечер. Во всех смыслах. Люблю." "P.S. Я сегодня не в сети. Не волнуйся."

Губы Ксении тронула мягкая улыбка. Пальцы застучали по экранной клавиатуре: "С тобой каждый день — особенный. Думаю о тебе. Каждую минуту."

Пусть сообщение не будет доставлено сейчас. Зато станет понятно, когда Роман появится рядом.

***

Тихонько, чтобы не разбудить Сеньку, Ксения встала с кровати, накинула халат и спустилась на кухню. Щёлкнула чайником, залезла с ногами в кресло. Вот бы отсидеться так в тишине до вечера, чтобы никто не трогал… А там приедет Роман и всё будет хорошо… Ксюша нажала на зелёный значок мессенджера в телефоне. Нет, сообщение не прочитано.

— С днём рождения, доченька! — мать спускалась по лестнице, держа в руках красивую коробку, — Что подарить женщине, у которой всё есть? Мы с твоими детьми решили оформить альбом.

— Спасибо, мам. Очень оригинально.

— Смотри, здесь ваше родовое древо. Вот мы с твоим отцом, наши родители. А вот родители Лёши. И его деды и бабки. Все предки Тихоновых были казаками. А прапрадед — известным атаманом.

— Замечательно. А главное, этот подарок очень вовремя… Мы развелись, мам. Или ты забыла?

— Тебе не нравится? — подняла бровь Елена Витальевна.

— Нравится, — с холодом в голосе проговорила Ксения, — Только меня из этого древа следовало бы убрать. И тебя с отцом и прародителями тоже. Ты вообще-то моя мать, помнишь?

— Всегда. И желаю тебе только добра. Ты запуталась, дочка. И своими амбициями испортишь жизнь себе и своим детям…

— Амбициями? Нет у меня больше никаких амбиций. И работы любимой нет. И желания общаться с бывшим мужем. Сейчас я хочу только одного — чтобы меня не трогали.

Мать вздохнула: — Доля женщины — быть ведо́мой. Не так надо было. Зачем ты сопротивлялась? С мужиками нельзя бороться в открытую. Это ничего не приносит, кроме скандалов. С ними надо мягко, хитростью. А ты что наделала? Нельзя быть круче мужчины… Работая главным врачом, ты была ему костью в горле. Весь город шёл к тебе за помощью… Практически каждый… На твоём фоне Алексей чувствовал себя ущербным.

— Так помогал бы сам! С его-то возможностями… Я ведь ничего сверхестественного не делала. Просто выслушивала людей, вникала в их проблемы и выполняла свою работу. Настолько хорошо, насколько это было возможно. Отправить на сложную операцию, достать лекарство, договориться о дорогостоящем обследовании… А ему кто мешал заниматься благотворительностью?

— Ты могла быть мудрее. Давать ему возможность тоже быть на виду. Тогда он бы не пытался убрать тебя с должности любой ценой. Муж — голова, а жена — шея, как повернёт, так и будет…

— Мам, как ты не поймёшь? Всё, время упущено. Я не хочу быть ни головой, ни шеей. Я вообще с ним больше быть не хочу…

— Ксюша, подумай… Детки у вас… Любит он тебя. Переживает. Пить часто начал… Пропадает мужик…

— Мам, ты что, не видишь? Он так ничего и не понял. Даже сейчас идёт напролом к своей цели. Меня не спрашивает. И вообще, ты многое не знаешь. Он такие ужасные вещи в Москве творил… Я нужна ему, чтобы выиграть выборы и всё. Какая любовь?

— Ксюш, это он от отчаянья. Ну ты ведь у меня сильная девочка, умная… Ну будь ты более гибкой, что-ли? Наказала его уже по самое некуда. Растоптать самолюбие такого мужика, как Тихонов… Не каждому мужчине дано, а уж женщине… Прости его, дурака. Сделай вид, что покорилась… Тебе же лучше. И куда ты в тридцать шесть лет без мужа с двумя детьми? Кому ты нужна будешь, пусть даже с деньгами? Плохо молодой бабе без мужика… И какой ещё попадется, много их, аферистов и приживал… А этот свой, проверенный. Не пил, не гулял, каждую копейку в дом. А заскоки всякие и потерпеть можно…

— Господи, мама! Не хочу я больше терпеть его мадагаскарских тараканов. И прогибаться, и ломать себя. Незачем. Не люблю я его больше… И виноват в этом только он сам.

— Ксюш, подумай ещё раз! Ты совершаешь огромную ошибку…

Ксения набрала в грудь побольше воздуха и решительно заговорила: — А если я скажу тебе, что бывает по-другому? Что можно чувствовать себя нужной и любимой, просто так, без всяких условий? Что бывают мужчины, которым хочется уступить, потому, что видишь — ты нужна им такая, как есть, с детьми, дурацкой сложной работой и придурью? Что они готовы поступиться собственными интересами, лишь бы быть рядом?