Врушечка - Галина Куликова Страница 38

— Минутку, Степа, — попросил Колесников, все это время пристально смотревший Насте в макушку.

Покончив с галстуком, она возвратилась на свое место в приемной и углубилась в бумаги. Время от времени поднимала голову и поглядывала на мужчин через стекло. Они о чем-то увлеченно спорили, то хлопая ладонями по столу, то тыча пальцами в какие-то схемы. Через некоторое время мобильник дренькнул, извещая о том, что пришло сообщение. От Шелестова! Оно оказалось таким же коротким и скучным, как ее собственное: «Привет, проект движется. Твоя Катя мне здорово помогает». Ни слова о том, когда они увидятся. Ни слова нежности, не говоря уж о любви.

«Твоя Катя! — возмутилась про себя Настя. — То есть он хочет сказать, что нянчится с девчонкой только потому, что она понравилась МНЕ. Какое нечеловеческое лукавство! Все мужские хитрости шиты белыми нитками».

Бибирчиков между тем завершил свой визит к начальнику и, выходя из приемной, неуверенно подмигнул Насте. Она холодно ухмыльнулась, и тот торопливо захлопнул дверь. Тотчас раздался голос Колесникова:

— Госпожа Лаврентьева, зайдите ко мне.

Эта «госпожа» не обещала ничего хорошего. Госпожами босс называл сотрудниц только в том случае, если был чем-то страшно недоволен и собирался сделать нагоняй. Она вошла и встала посреди кабинета, опустив руки вниз и сцепив их перед собой замочком.

— Ну? — спросил Колесников начальственным тоном и откинулся на спинку стула.

— Что? — не поняла Настя, глядя на него в упор.

— Рассказывайте, в чем дело.

— А в чем дело?

— Не прикидывайтесь, — вспылил Колесников. — Вы изменились!

— А, ну да. Я сделала новую прическу.

— Прическа тут ни при чем. Вы изменили свое отношение ко мне. — Тон его стал обвиняющим. — Я чувствую нюансы.

— Если вы такой чувствительный, — не без ехидства ответила Настя, — то неужели не замечаете рядом с собой ничего странного? Прямо у себя под носом?

Она имела в виду, разумеется, его жену. Но он ничего не понял. Вернее, он думал только об одном: как бы вытрясти из нее информацию.

— Вы! Вы — ужасно странная. Вы обещали сказать, в чем дело, как только ваше маленькое расследование сдвинется с места.

— Маленькое расследование! — горько повторила Настя. — Вы это так называете? И с чего вы взяли, что оно сдвинулось с места?

— Я в этом просто уверен. Я улавливаю то самое ужасное отвратительное неодобрение, о котором мы с вами говорили. Вы поклялись рассказать мне правду, как только ее узнаете! Вы дали мне слово. Так что давайте, колитесь.

— Очень странную вы заняли позицию, — сварливо ответила Настя. — С одной стороны, страстно хотите знать правду, а с другой — боитесь ее услышать.

— Ничего я не боюсь, — Колесников злобно сверкнул глазами. — Но если вы снова собираетесь рассказывать мне басни про то, как моя жена вас поцарапала…

— Ага! — с восторгом воскликнула Настя. — Я же говорила!

— Что вы говорили?! Чушь какую-то вы говорили. Я вас просил разведать, почему ко мне с предубеждением относятся все женщины в офисе. Что же, их всех моя жена поцарапала?! По очереди?!

Он тоже перешел на повышенный тон. И даже вскочил с места. Их с Настей разделял большой красивый стол, но ей казалось, что босс, как дракон, дышит ей прямо в лицо — так он распалился.

— Ваша жена не просто царапается, она еще и детей похищает, и квартиры поджигает, и даже убивает собак! А потом отрубает им хвосты и подкладывает под дверь хозяевам. А меня она вчера облила краской из баллончика. Подкралась и прыснула! Я чуть без глаз не осталась, между прочим. И все потому, что вы меня в ресторан позвали.

— Я же звонил ей по телефону и даже разговаривал с ее ассистентом…

— Не была она ни на какой Ботанической улице, когда вы меня ужином угощали! Она нас выследила и показала через окно, что мне скоро не поздоровится. И вот — пожалуйста, полюбуйтесь на меня. — Настя со всей силы хлопнула себя ладонью по макушке. — Вуаля!

Колесников несколько раз растерянно моргнул, потом тяжело опустился обратно в кресло, сдувшись, словно проколотый воздушный шар.

— Да ну вас, — неожиданно усталым голосом сказал он и махнул рукой. — Не понимаю, почему Ева производит такое сногсшибательное впечатление на женщин. Мне кажется, ее красота вызывает в вас самые отвратительные эмоции. У вас у всех крышу сносит — от зависти, злобы и уж не знаю, от чего там еще…

— Если семеро говорят, что пьян, пойди и проспись, — бросила Настя звенящим голосом. — Поверить не могу, что вы отметаете все доводы рассудка…

— Ладно, Настя, идите. — Колесников поднял на нее тяжелый взгляд. — Идите, идите. А то у меня голова разболелась. Не думал я, что наши женщины так на вас повлияют. Что у них там — кружок по интересам? Они дали страшную клятву настраивать всех новеньких против моей жены? И кажется мне, я знаю, кто зачинщица…

Он, несомненно, имел в виду Леру Солодкину. Леру, которая отвергла его без объяснения причин. Вернее, она пыталась объяснить причину, но Колесников, разумеется, решил, что это истерика влюбленной женщины.

— Вы сами не понимаете, что говорите, — пожала плечами Настя. — Вы же умный руководитель, а прячете голову в песок, как страус.

— Я сказал — идите, — прикрикнул босс.

Настя, чеканя шаг, возвратилась в приемную, бухнулась на свое место и стала с остервенением названивать Матвееву. Когда он в очередной раз не ответил, она принялась забрасывать его смс-сообщениями самого угрожающего содержания, но он не отвечал все равно. Неужели это настоящий разрыв? Еще ни разу не бывало, чтобы Витька обижался больше двух часов. Это было его личное «время выдержки». Но на сей раз он пережил со своей обидой ночь и почти целый день. Неслыханно! И очень, очень тревожно.