Мой, и только мой - Сьюзен Элизабет Филлипс Страница 38

Чтобы отвлечься от таких мыслей, она решила вынести переполненную корзинку для мусора и выбросить содержимое в контейнер, стоящий в гараже именно для этих целей. А потом Джейн стояла у окна на кухне, смотрела на звездное небо и размышляла об ученых древности — Птолемее, Копернике, Галилее, которые пытались познать загадки Вселенной, имея в своем распоряжении самые примитивные приборы. Даже Ньютон не мог представить себе те достижения научно-технического прогресса, которыми пользовалась она, от персонального компьютера на ее столе до самых мощных в мире ускорителей.

Она подпрыгнула, когда за спиной открылась дверь и Кэл вошел в дом. Когда он пересекал кухню, Джейн подумала, что впервые она встретила человека, который жил в полном ладу со своим телом. А как ловко сидели на нем джинсы, темно-красная рубашка, черная нейлоновая парка! Все тело закололо крошечными иголочками.

— Я думал, ты уже спишь. — Ей показалось, что в голосе слышится легкая хрипотца.

— Просто думаю.

— О картофелинах, которые сегодня посадила? Она улыбнулась.

— Если хочешь знать, я думала о Ньютоне. Исааке, — добавила она.

— Имя мне знакомо, — сухо ответил Кэл, засовывая руки в карманы джинсов. — Я-то думал, что нынешние физики начисто забыли о Ньютоне, отдав все симпатии Большому Парню.

В его устах это прозвище Эйнштейна прозвучало забавно.

— Поверь мне, Большой Парень уважал своего предшественника. Он лишь не позволил законам Ньютона ограничить полет его мысли.

— Я все-таки думаю, что это и есть неуважение. Исаак сделал всю работу, а потом приходит старик Альберт и заявляет, что все это — туфта.

Джейн вновь улыбнулась.

— Лучшие ученые никогда не признавали авторитетов. Слава Богу, нас уже не казнят за наши гипотезы.

Он сбросил парку на стул.

— И как идет поиск t-кварка?

— Мы нашли его в 1995 году. Как ты узнал, чем я занимаюсь?

Он пожал плечами:

— Знать — мое ремесло.

— Я исследую характеристики t-кварка, искать его мне незачем.

— И сколько t-кварков уместятся на острие иглы?

— Больше, чем ты можешь себе представить. — Ее удивило, что он в курсе ее исследования.

— Я задаю вопросы о вашей работе, профессор. Гарантирую, что по меньшей мере смогу ухватить основную идею, а возможно, и детали.

Вновь она позволила себе забыть, что у него острый ум. И как здорово он сочетался с мускулистым телом, которое она видела перед собой. Вот об этом она заставила себя не думать.

— И что тебе известно о кварках?

— Самая малость. Кварки — фундаментальные субатомные частицы, из которых состоит вся материя. Существует… э… шесть типов кварков?

Этого большинство людей уже не знали. Джейн кивнула.

— Т-, b-, u-, d-кварки, странные и очарованные. Они получили название по песне из романа Джеймса Джойса [30]«Поминки по Финнегану».

— Да уж, это одна из ваших ученых хитростей. Если б вы брали названия частиц из книг Тома Кленси [31], тех, которые кто-то читает, широкая общественность куда лучше разбиралась бы в том, чем вы занимаетесь.

Она рассмеялась:

— Обещаю, если открою что-то действительно важное, обязательно назову «Красным октябрем» [32].

— Назови. — Он поставил ногу на стул и пристально посмотрел на нее. Джейн поняла, что он ждет продолжения рассказа о ее работе.

Она отошла к разделочному столику, положила руку на гранитную поверхность.

— То, что нам известно о t-кварке, поражает. Например, он в сорок раз тяжелее b-кварка, и мы не знаем почему. Чем больше мы разбираемся с характеристиками t-кварка, тем яснее мы видим несуразности стандартной модели мира элементарных частиц. Разумеется, нашей конечной целью является создание теории, которая выведет нас на новую физику.

— Всеобщей теории?

— Ну, это уж перебор. Более точное название — фундаментальная объединяющая теория, но, пожалуй, можно назвать ее и всеобщей. Некоторые из нас полагают, что t-кварк приоткроет нам малую часть этой теории.

— И ты хочешь стать Эйнштейном этой новой физики. Джейн усиленно стирала несуществующее пятнышко с гранитной поверхности.

— Тем же самым делом занимаются и другие блестящие физики. В разных странах.

— Но ты никого из них не боишься, так? Она улыбнулась:

— Ни чуточки. Он рассмеялся:

— Удачи тебе, профессор. Я хочу, чтобы все у тебя получилось.

— Спасибо, — сказала Джейн, ожидая, что он сменит тему (у большинства ее собеседников туманился взгляд, когда речь заходила о ее работе), но вместо этого он встал, прогулялся в кладовую, принес пакет с чипсами, устроился на обтянутой красным бархатом банкетке, стоявшей в нише, и начал расспрашивать ее о принципах действия ускорителей.

И вскоре она уже сидела напротив, похрустывала чипсами и объясняла, чем ускоритель в лаборатории Ферми отличается от европейского, построенного под Женевой в Швейцарии. А ее объяснения вызывали новые вопросы.

Поначалу она с удовольствием отвечала на них: не часто ей удавалось найти слушателя, интересующегося физикой элементарных частиц. И до чего приятно сидеть в этой теплой, уютной кухне, есть чипсы и говорить о работе! Возникало ощущение истинно дружеских отношений. Но ощущение это испарилось как дым, когда она поняла, что рассказывает ему о семействе лептонов, а он прекрасно все понимает.

У Джейн заныло под ложечкой, когда до нее дошло, сколь легко Кэл усваивает эту достаточно сложную и новую для него информацию. Неужели у ребенка будет совсем уж запредельный ай-кью? От этой мысли закружилась голова, и, спасаясь от нее, Джейн принялась рассказывать о бозоне Хиггса и скоро поняла, что он поплыл.

— Боюсь, мне за тобой не угнаться, профессор.

Если бы только она могла бросить ему в лицо, что отстал он из-за своей тупости. Так нет же.

— Уже поздно. — Она тяжело поднялась. — Я ужасно устала. Думаю, пойду спать.

— Хорошо.

Джейн решила, что сейчас, возможно, самый удачный момент для того, чтобы положить конец ее изоляции.

— Между прочим, Кэл, мне нужен автомобиль. Ничего особенного, обычное транспортное средство. К кому мне обратиться?

— Ни к кому. Если ты захочешь куда-нибудь поехать, я тебя отвезу.