Студентка с обложки - Робин Хейзелвуд Страница 37

Энн откашливается.

— Это Эмили Вудс, начинающая модель из нового агентства «Шик». Мы рассматриваем ее кандидатуру для серии чероки.

— Здравствуйте!

— Добрый день.

Отовсюду улыбки, включая Тома, которого я узнаю из недавней публикации в «Вог» по фирменной ковбойской шляпе. Хотя он и скрестил руки, выглядит Том довольно дружелюбно — как улыбающееся костлявое пугало.

— Присаживайтесь.

Я сажусь рядом с Энн и продолжаю осматриваться. Рядом с Энн сидит мужчина в свитере в черно-белую клеточку — вероятно, сотрудник рекламного агентства, как и две женщины рядом с ним. За ними женщина и мужчина в шерстяной одежде теплых землистых тонов, а потом женщина в черном дениме — два представителя «Франклин Парклин» и одна — «Франклин Парклин спорт». Дальше — Том, перед доской — женщина в больших красных очках, за ней — девушка, скорее всего, ее ассистентка, потом несколько пустых стульев и я. На столе много кофейных чашек из белого фарфора. Точно посередине блюдо с десертом, почти пустое, если не считать нескольких крошек от шоколадного печенья, двух тарталеток с киви и одной клубничины в шоколаде.

Энн поворачивается к трио из «Франклин Парклин».

— Что интересно, в жилах Эмили течет кровь чероки!

О боже… Присутствующие зашевелились, и мне кажется, что задрожали стены. Сердце бешено стучит.

— Индианка! — ахает Землистый.

— Поразительно! — охает Землистая.

Черная Джинса громко хлопает себя по груди:

— Простите!

Простите?

— От имени моих европейских предков я хочу извиниться перед вами, — говорит она. И ее глаза наполняются настоящими слезами.

Я глубоко вдыхаю. Все, приехали.

— От имени своих предков я принимаю извинение.

Черная Джинса снова хлопает себя по груди.

— Спасибо!

— Как вы ухитрились найти ее? — поражается Землистая.

Энн сияюще улыбается мне.

— Удача!

— Вы чероки на сколько процентов? — спрашивает Красные Очки.

— На четверть.

— На четверть индианка, боже!

— Это просто чудо!

— Я чувствую дух индейских предков!

— По линии отца или матери? — уточняет Красные Очки.

Я тренировала все ответы в метро.

— Матери. Ее отец был чероки.

— У Эмили есть и другое имя, — говорит Энн. Она улыбается не просто тепло, а чуть ли не с материнской гордостью. — Падающая Вода.

— Как прелестно!

— Как живописно!

— Я вижу ее на берегу Колорадо!

Может, лучше на берегу какой-нибудь мексиканской реки?

— Падающая Вода — разве это не название дома Фрэнка Ллойда Райта ^[49]? — спрашивает Красные Очки.

— О, точно!

— О, идеально!

— Еще одна американская икона!

— Откуда вы родом? — спрашивает Красные Очки.

Или я слишком нервничаю, или на меня так действует отражение города в ее очках, но готова поклясться: она настроена недружелюбно.

— Из Оклахомы. Мы переехали в Висконсин, когда мне было пять лет, из-за работы отца, — отвечаю я.

— Висконсин? Совсем как Райт!

— Может, ее предки были с ним знакомы!

— Может, ее предки его вдохновляли! Скажите нам, Падающая Вода, — кричит Черная Джинса, — он как-то связан с вашей семьей?

— Моя мама выросла возле Талисина ^[50], — признаюсь я.

— Значит, наверняка!

— Конечно!

Черная Джинса начинает бормотать, что в моем лице отражается американская прерия, и я прячу усмешку. Не умею врать, да? Теперь я не только чероки, но еще и связана с одним из самых знаменитых американских архитекторов, и все проглотили мое вранье как печенье с тарелочки!

Почти все.

— Скажите нам, Падающая Вода… — Красные Очки отодвигает свой стул и медленно подходит к кофейнику на буфете. — Как ты можешь жить в Висконсине, если ты УГВИЮ УВЕТСИАТИ?

Чего?

— Простите?

Красные Очки осторожно дует на свеженалитую чашку кофе и делает маленький глоток.

— Может, я неправильно произношу? У-ГВИ-Ю У-ВЕТ-СИ-А-ТИ.

Произнесла она медленно, но понятнее мне точно не стало. У меня защипало ладони, глаза невольно забегали.

Том вонзает нож в тарталетку с киви.

— На доске написано, — говорит он, перемещая тарталетку себе на блюдце.

Правда? Слава богу. Я шарю глазами по густо усеянной разными предметами доске в поисках слов… слов. Где они? Проходят секунды. Я ощущаю на себе взгляд девяти пар глаз. Стоп… Что там между краем пейзажа Адамса Анселя ^[51] и перьями из петушиного хвоста?

Я вижу надпись на совершенно неизвестном языке.

— Что за фигня? — бормочет Шахматный Свитер.

Энн наклоняется к его уху и шепчет. Не очень тихо.

— По-моему, Гвен сказала, это ее имя: принцесса Падающая Вода.

Да!

— Ну, мы с семьей часто ездим в Оклахому, но в наши дни роль принцессы племени церемониальная: ну, там, корзины плести, ходить на парады и тому подобное, — говорю я, надеясь, что мой небрежный тон показывает, как мне надоело ездить на платформах для парадов.

— Как принцесса Ди! — восхищается Черная Джинса.

— Да, точно.

Том проглатывает остатки тарталетки, запивает кофе и говорит:

— Эмили, мы снимаем нашу кампанию в январе. Тебе это подходит?

— Да. Я так и планирую. То есть надеюсь! — щебечу я.

Все снова улыбаются.

— Надеюсь, нам удастся ее заказать!

— Невероятно!

— Обязательно надо!

Красные Очки поднимает руку.

— Почему вас зовут не Мужеубийца?

Я издаю тихий смущенный смешок.

Она ждет.

— Э-э, спасибо за комплимент, — помолчав, говорю я.

Она отмахивается:

— Я к тому, что разве вас не должны звать Мужеубийца, как Вилму Мужеубийцу, нынешнего вождя чероки? Если, конечно, под титулом «принцесса» вы понимаете то, что вы из рода вождей, а не «мисс чероки», как чероки называют церемониальную роль, описанную вами?