Укрощение строптивицы - Энн Эшли Страница 37

— И вы думаете, что Дэниел поддастся чарам красавицы Джулии? — с тревогой спросила Катрин.

— Мисс, он был бы круглым дураком, если бы уступил ее амбициям. Но Дэниел гораздо умнее, чем она думает!

— Однако прошло столько лет, а он все еще не женился! Это неспроста! — произнесла Катрин и тут же пожалела о своих словах, потому что Дженет на нее как-то странно посмотрела. — Дженет, я сказала что-то не то?

— Нет, мисс, просто я задумалась.

— В таком случае оставлю вас в покое, — заявила Катрин, поднимаясь из-за стола. — Пока Дэниел не вернулся, пойду в сад, посмотрю, не надо ли прополоть розарий.

Выйдя на свежий воздух, девушка смогла по достоинству оценить свою старую широкополую соломенную шляпку, которая хорошо защищала от палящих лучей яркого весеннего солнца. Она сняла плащ и, положив его рядом на траву, принялась за прополку сорняков между кустами роз, но это занятие ей скоро надоело. Катрин заметила, что слишком часто возвращается в мыслях к разговору с домоправительницей.

Встав с колен, она открыла калитку и вышла на огромный луг. Радость бытия переполняла ее, ей казалось, что за спиной у нее выросли крылья. Катрин хотела заключить весь мир в объятия… Она шла, не разбирая дороги, и не заметила, как оказалась на опушке леса. Это место было ей хорошо знакомо.

Незаметно для себя Катрин ушла довольно далеко от Росслэйра. Решив отдохнуть перед обратной дорогой, она села на поваленное дерево. Как странно, что девушка, сама того не замечая, пришла именно в то место, куда они с Хелен любили приходить, когда она гостила у своего дедушки, полковника Фэрчайлда. Ей тогда нравилось жить у дедушки, но сейчас, проведя несколько дней в Росслэйре, она была по-настоящему счастлива. Катрин полюбила Росслэйр… и его хозяина.

О боже! Почему она так поздно поняла, что отчаянно влюбилась в этого властного, непреклонного человека? С той самой минуты, когда они столкнулись в дверях трактира январским утром, и от прикосновения его рук все ее существо пришло в неизъяснимый трепет, Катрин осознала, что в нем заключена какая-то особенная сила. Недаром еще задолго до отъезда из Франции она прониклась к нему чувством глубокого уважения и дружбы, которые незаметно переросли в подлинную любовь. Тому подтверждение — ревность, вызванная поведением Жозефины, когда та при встрече с Дэниелом без стеснения обняла его, как своего возлюбленного. Ту же ревность она испытала совсем недавно, когда застала Дэниела с его самой большой любовью, Джулией Мелроуз.

И что ей делать? Даже если Дженет права и Джулия действительно недостойна такого человека, как Дэниел, то где гарантия того, что они не поддадутся воспоминаниям о своей первой любви и их роман не вспыхнет с новой силой?

Закрыв лицо руками, Катрин с трудом подавила рыдания. Ей предстоит прожить всю оставшуюся жизнь с сознанием, что она упустила свое счастье из-за проклятья, приносящего ее любимым одни несчастья. Когда Катрин вернется в Бат, у нее будет достаточно времени, чтобы выплакать свое горе. А как бы она была счастлива, если б стала миссис Дэниел Росс! Жизнь без него станет пустой и бессмысленной, но это лучше, чем жить с сознанием вины за те неудачи, которые будут неотступно преследовать ее возлюбленного.

Чем скорее она покинет Росслэйр, тем лучше, со вздохом подумала Катрин. Так Дэниел никогда не догадается, что за будто бы дружескими отношениями скрывается глубокое, подлинное чувство… А что, если Дэниел — с его дьявольской способностью все замечать и ничего не забывать — узнал об истинном состоянии ее души еще до того, как она сама об этом догадалась?

Вдруг что-то подкатилось к ее ногам, и Катрин, наклонившись, стала разглядывать, что бы это было. Неожиданно раздался звонкий детский голосок:

— Папа, он покатился в ту сторону!

Через минуту появился мальчик лет семи, который, завидев Катрин, остановился как вкопанный.

— Это то, что ты ищешь? — спросила Катрин, протягивая ему мяч.

Мальчик с минуту стоял в нерешительности, потом подошел и взял мяч.

— Благодарю вас, мэм, — сказал он и крикнул: — Я здесь, папа!

Светловолосый джентльмен, показавшийся на тропинке, быстро подошел к ним. Его ясные серые глаза окинули Катрин пристальным взглядом и задержались на ее ярко-рыжих густых волосах, выбившихся из-под полей соломенной шляпки.

— Эта леди нашла мой мячик, папа.

— Мэм, вы, похоже, пришли издалека. Позвольте представиться, — сказал джентльмен, протягивая ей руку. — Я Крэнфорд… Чарлз Крэнфорд. А этот чертенок — мой сын, Джеймс.

— Я рада знакомству, мсье. Меня зовут Луиза Дюран.

Катрин только сейчас поняла, что этот джентльмен — новый владелец дома ее дедушки и что она, без разрешения попав во владения Крэнфорда, должна перед ним извиниться.

— Вы напрасно беспокоитесь, мадемуазель. Дело в том, что граница между моими владениями и владениями вашего кузена проходит посередине этого леса. Мы издавна договорились, что будем беспрепятственно гулять по всему лесу, — успокоил ее светловолосый джентльмен. — Вы прошли большое расстояние, мадемуазель. Позвольте пригласить вас к нам в дом, — сказал он с улыбкой. — Вам следует немного отдохнуть и подкрепиться перед обратной дорогой. Представляю, как будет рада моя жена!

Катрин стояла в нерешительности. Она понимала, что должна немедленно возвращаться в Росслэйр, но, с другой стороны, ей нестерпимо хотелось войти в бывший дедушкин дом и посмотреть, что там изменилось с тех пор, как ее увезли в Бат.