Любить — значит жить - Дениз Робинс Страница 37

Билл, Гейл и Ян составили трио перед огнем. В позе Яна чувствовалось напряжение. Как болезненно выглядит Гейл, подумал он. Такая красивая, но очень бледная. Под глазами темные круги. Бедняжка. Она явно не в настроении сегодня, и ей невозможно помочь. Ему остается только молиться Богу, чтобы тот распорядился побыстрее отправить его во Францию.

Билл хотел выглядеть приветливым и искренним.

— Как поживаете, сэр? Я только сейчас сказал своей жене, что если в течение войны мы будем жить здесь, в Лох-Касле, то пусть она продолжается как можно дольше, — проговорил он смеясь.

— Да, мой замок довольно уютное место, но лично я предпочел бы сейчас находиться поближе к линии Мажино.

— Похоже, вам очень нравится Франция? — спросил Билл.

Ян осторожно помешивал ложечкой кофе. Его большие темные глаза больше не смотрели на Гейл. Он просто был не в силах видеть, как она страдает. Затем молодой человек ответил:

— Да, мне очень нравится Франция.

— Где же вы познакомились с Гейл? В Париже? Вы ведь никогда мне не рассказывали об этом! — продолжал Билл.

Гейл почувствовала себя неловко. Что случилось с Биллом? На что он намекает?

Ян ответил:

— Да, мы познакомились в Париже. Не так ли, миссис Кардью?

— О да, да, — отозвался вместо жены Билл и снова рассмеялся. — Не стоит церемониться! И что же обычно делают в Париже? Ха-ха-ха!

Повисла зловещая пауза. Гейл показалось, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Ян широко раскрыл глаза, к его щекам прилила кровь. Он не мог контролировать свою реакцию. Ян Далмиер был смущен, но это не помешало ему наградить Билла холодным взглядом.

— Я уже забыл обо всем. Это было так давно.

Билл удивленно приподнял бровь:

— Три года? Это не так уж и давно. Расскажите, каким же образом вы познакомились.

Теперь заговорила Гейл:

— Я и капитан Далмиер дружили с Симоной и ее братом Андре. Они живут в Париже. Ведь я же тебе говорила об этом.

— Ты говорила не так уж много, — назидательно проговорил Билл.

— Простите, Кардью. Если вы не возражаете, я отправлюсь поиграть в бридж. Меня ждут, — холодно сказал Ян, поставил чашку на каминную доску и ушел.

Сердце Гейл заныло от боли, любви, жалости. Он не посмел бросить на нее даже прощальный взгляд. Ян знал только одно — он всей душой ненавидел Кардью. Он ушел, потому что не собирался подвергаться перекрестному допросу и выслушивать грязные намеки.

Девушка внезапно почувствовала, что сильно замерзла. Билл сказал:

— Что ж, я передумал и не хочу оставаться здесь. Давай поднимемся наверх и поговорим.

Гейл крепко сжала перед собой руки.

— Нет-нет, — пробормотала она. — Я не вынесу еще одной сцены сегодня. Я просто умру, если…

Билл повернулся к ней спиной и направился в противоположный конец зала. Девушка продолжала сидеть на диване, не зная, что ей делать дальше. Оглянувшись вокруг, она увидела, как все счастливы, спокойны и довольны жизнью. Гейл с завистью разглядывала Джун. Как здорово быть такой глупой и бесчувственной! Не волноваться ни о ком, кроме себя! Такая красивая, сияющая, со светлыми волосами, с белозубой улыбкой! А рядом счастливый офицерик. Без сомнения, по уши в нее влюбленный. Или взять, к примеру, Джойс Фентон. Очень счастливая женщина. Пьет кофе, болтает с мужем, играет в гольф по выходным. Монументальная, без капли воображения. Добрая, хорошая, довольная собой и жизнью. В дружеских отношениях со своим мужем. А разве может женщина желать большего?

Словно в тумане перед Гейл замаячила высокая фигура Яна. Он подошел к ней совсем близко и торопливо прошептал:

— Гейл, дорогая, что все это значит? Кардью что-то подозревает? С какой целью он задавал все эти вопросы?

— Я не знаю, Ян. Я просто не знаю. Он вообще сегодня странно ведет себя.

— Самое главное, дорогая, не беспокойся. Он ничего не сможет узнать. И я не собираюсь больше терпеть такое обращение с его стороны. Если он попытается испортить тебе жизнь, то будет иметь дело со мной.

У Гейл к горлу подкатил комок, а на глаза навернулись слезы. Она боялась расплакаться у всех на глазах.

Ян снова заговорил:

— Нам сейчас не стоит долго разговаривать. Улыбнись, моя хорошая. Все будет хорошо. Помни, я люблю тебя.

Затем молодой человек повернулся и направился к выходу. Какое-то время она стояла не шевелясь и закрыв глаза. Он любит ее! Только эта мысль согревала ее в той темноте, в которой она сейчас пребывала. Только это было ее спасением.

Пожалуй, ей лучше пойти в свою комнату. Там ее снова ждет скандал. Или примирение. Интересно, что в первую очередь? Гейл направилась к лестнице. К ней через всю комнату поспешила Джойс Фен-тон. Джойс не испытывала антипатии к Гейл, и она ничего не знала о проблеме, возникшей в отношениях между миссис Кардью и женой майора. Она сказала:

— Послушайте, дорогая, завтра я на машине отправляюсь в Эдинбург. Не хотите ли присоединиться ко мне? Я собиралась купить немного шерсти для вязания. Мы могли бы зайти куда-нибудь в кафе и выпить кофе.

Это приглашение прозвучало так искренне, так безыскусно и в то же время настолько обыденно, что Гейл с удовольствием приняла его.

— С удовольствием составлю вам компанию, — ответила девушка.

— Вы не слишком хорошо выглядите, — с сочувствием заметила Джойс. — Ваша поездка на юг не пошла вам на пользу.

— Вы правы, — со смехом ответила Гейл.

Затем, неохотно попрощавшись с Джойс, она стала подниматься по лестнице. Когда девушка вошла в гостиную, то застала мужа за странным занятием. Он открыл все ее чемоданы и рылся в вещах. Почти не обратив внимания на появление своей жены, Билл продолжил свои исследования.

Внезапно почувствовав, как тяжело забилось сердце, Гейл сказала:

— Что ты делаешь?

— Просто развлекаюсь, — бросив на нее злобный взгляд, ответил молодой человек.

— Но почему ты роешься в моих вещах?

— Ищу доказательства, — холодно ответил он.

Гейл закрыла дверь:

— Доказательства чего? Честно говоря, Билл, мне кажется, ты сошел с ума.

Внезапно он схватил чемодан и с силой швырнул его на пол:

— Вовсе нет. Как раз наоборот, именно сейчас я все очень хорошо понимаю. Все в замке уже давно догадались о твоей неверности. Один я был долгое время в неведении. А теперь я ищу письма, которые ты могла писать или получать.

Она тяжело задышала, а в больших серых глазах появилась тревога.

— От кого?

— От Далмиера, — ответил он. — Я не сразу догадался, что этот джентльмен пришелся тебе по вкусу, моя дорогая. Ведь именно из-за него ты так внезапно ко мне охладела.