Так угодно судьбе - Элизабет Моул Страница 37

Следующая страница была вырвана — видимо, Джина опасалась, что кто-то найдет книгу, вернее, не исключала этого. А в этом случае никто не должен был знать способов излечения Доминика. Негодованию Нэш не было предела. Она вспомнила, каким жалким предстал перед ней Доминик, и громкий протяжный крик вырвался из ее груди.

Несмотря на предостережение Майкла, Нэш поспешила в больницу. Надо было срочно показать книгу врачам.

— Я предполагал, что имеет место отравление каким-то неизвестным науке ядом, — ознакомившись с текстом, задумчиво произнес врач. — Здесь указано, что интоксикация обратима. Вы знаете, что это означает?

— Нет, — испуганно пролепетала Нэш.

— Возможно, без введения дополнительных доз яда организм в состоянии самостоятельно справиться с отравлением. Конечно, мы сделаем все возможное, чтобы ускорить выздоровление мистера Корсэреса… То, что вы нам сообщили, очень важно, мисс. Большое спасибо.

— Могу я видеть Доминика? — робко спросила женщина, испытывая жгучее желание быть рядом, пусть даже любимый не узнает ее.

— Боюсь, пока это невозможно. Он сейчас в том же состоянии, в каком поступил к нам. А это малоприятное зрелище — да вы и сами знаете.

Нэш вернулась домой. Утро уже пробивалось в комнату сквозь опущенные жалюзи ярким лучиком солнца. Пусть это будет лучик надежды, подумала Нэш, падая на кровать.

Она моментально уснула. Во сне ей привиделась та самая старушка с пуделем. Она подошла к Нэш и погладила ее по голове. Стеклышки очков блеснули, и женщина увидела ласковые, улыбающиеся глаза старушки. Пудель, которого та держала под мышкой, пронзительно тявкнул и лизнул Нэш в нос.

Было воскресенье. Часы показывали без четверти девять. Телефонный звонок заставил Нэш вскочить с кровати лучше любого бодрящего душа. Невероятно, она проспала целые сутки!

— Нэш, это Бренда. Как ты? — послышался взволнованный голос секретарши.

— Есть какие-нибудь новости о Доминике?

— Да! Есть! — радостно закричала Бренда. — Я все утро тебе звоню! Почему ты не брала трубку?

— Я… я спала… Что с Домиником? — нетерпеливо спросила Нэш.

— Врачи говорят, что он выздоровеет. Бедненький, чего он только ни натерпелся! Ему сделали полное переливание крови и много чего еще… Сегодня он пришел в себя, но еще очень слаб. Он захотел увидеть тебя сразу, как очнулся, вот мы с Майклом и разыскиваем тебя! Доминик волнуется, а это ему совершенно ни к чему.

— Да-да! — воскликнула Нэш. — Я немедленно еду к нему!

Оказавшись в палате Доминика, Нэш была вынуждена подождать: рядом с ним сидел полицейский, о чем-то расспрашивал и тщательно записывал ответы. На Доминика было страшно смотреть — глаза провалились, под ними «красовались» синяки, щетина отросла настолько, что была уже похожа на бороду. Он осунулся, волосы оставались спутанными, Нэш захотелось приласкать его, как маленького ребенка, погладить по голове, прижать к себе, поцеловать, чтобы он почувствовал ее тепло, любовь…

Доминик заметил Нэш и слабо улыбнулся, кивнув ей. Какое-то время она сдерживала слезы, но это оказалось выше ее сил. Нэш выбежала в коридор и дала волю чувствам.

Вскоре полицейский вышел из палаты. Едва переступив порог, Нэш бросилась к любимому, обняла его и быстро зашептала на ухо:

— Прости меня, прости, пожалуйста… Я так люблю тебя, прости…

— За что? — спросил он так, словно слова давались ему тяжело.

— За то, что поверила, когда ты сказал, будто… — Нэш снова расплакалась.

Доминик гладил ее по голове, словно маленькую девочку, приговаривая:

— Все хорошо, детка. Все отлично…

Весь день Нэш не отходила от Доминика: кормила куриным бульоном, придерживая его голову, как профессиональная сиделка; еле дыша и боясь пошелохнуться, ждала, когда он уснет; наблюдала за показаниями приборов…

Вечером навестить друга зашел Майкл. Плечо его было перевязано, но, тем не менее, его уже выписали.

— Знаешь, Сандру пока оставили в больнице. Ей пришлось туго, все-таки Джина была ее подругой… А со мной все нормально, вовремя увернулся. Я и не подозревал, что у меня такая хорошая реакция. Надо рассказать Нику — вот он удивится! — говорил Майкл Нэш, видя, что Доминик спит. — Джину взяли под стражу, но, по-моему, после врачебной экспертизы ее признают невменяемой. Самое интересное, что теперь мистер Брегг сам завел речь о принудительном лечении дочери. Хотя его можно понять: уж лучше психушка, чем тюрьма… Да, старика китайца, который дал ей яд, нашли застреленным в его жилище. В общем, каждый получил свое…

Доминик не пробыл в больнице и недели. На удивление врачей, он поправился быстро и вернулся домой.

Майкл, смеясь, говорил ему:

— Кому пришлось хуже: мне или тебе? Ты легко отделался, теперь ты как огурчик, а мне еще долго придется работать только одной рукой… Хотя я и умнее, как ты любишь повторять, но везет больше все-таки тебе!

Нэш после работы мчалась к Доминику, они вместе проводили свободное время. Все было так же прекрасно, как раньше. Теперь оба знали, что созданы друг для друга, никто и ничто не могло убить в них эту уверенность.