Подделка - Дженифер Крузи Страница 37

– Вы нигде и ни в чем не ошиблись, – утешил его Дэви. – Надин – замечательная девчонка.

– Должно быть, вы еще не знакомы с пончиком.

– То есть Бартоном? – Эндрю кивнул. – К сожалению, знаком. Примите мои соболезнования.

– Съешь тост из зернового хлеба, – велел Эндрю дочери, направляясь к двери. – Тебе нужна клетчатка.

– Уже съела кусочек. С тетей Тильдой. И он не пончик, – сказала Надин в спину отца, вдруг становясь нерешительным подростком – впервые за все то время, что Дэви ее знал.

– Почему пончик? – спросил он.

Помрачневшая Надин открыла шкаф и вынула буханку зернового хлеба.

– Согласно бабушкиной классификации, в мире есть только два вида мужчин: пончики и булочки.

– Скажи, в вашей семейке есть хоть один нормальный человек?

– Сначала определите, что такое «нормальный», – потребовала Надин, сунув два кусочка хлеба в желтый тостер Гвен.

– Не важно. Значит, пончики и булочки.

– Пончики – это парни, от которых у вас слюнки текут, – пояснила Надин и поставила на стол арахисовое масло. – Шикарные, неотразимые, с хрустящей корочкой, покрытые шоколадной глазурью. Стоит увидеть такого, как немедленно хочется заполучить, а если не удается, думаешь об этом целый день и все равно возвращаешься и пробуешь снова, потому что это пончик.

– Поджарь и мне пару тостов, – попросил зверски проголодавшийся Дэви.

Надин подтолкнула к нему пакет:

– Там булочки с ананасно-апельсиновой начинкой.

Дэви немедленно выудил одну.

– У вас пристрастие к ананасам с апельсинами?

– Скорее, ко всему пряному. Но вообще мы любим всякие смеси.

– Это я уже понял. Так, значит, от пончиков слюнки текут.

– Верно. А вот булочки совсем неинтересные. Так, комки теста, все одинаковые, и никакой глазури.

Дэви взглянул на свою булочку. Поджаристая, аппетитная, С высокой золотистой короной. И никакой комковатости.

Он жадно надкусил булочку. Изумительно. И уж во всяком случае, пряно.

– И хотя булочки тоже могут быть превосходны, – продолжала Надин, – особенно ананасно-апельсиновые, они все же не пончики.

– Значит, пончики так хороши? – заключил Дэви, стараясь поддержать беседу.

– Ну да, на одну ночь, – засмеялась Надин. Тост выскочил, она сунула в тостер еще два кусочка и набросилась на масло, намазывая его толстым слоем. – Но наутро корочка больше не хрустит, глазурь прилипла к пакету, пончики размякли, липкие и вообще ужасные. Нельзя сохранить пончик больше чем на одну ночь.

– Вот как? Значит, булочки… – догадался Дэви.

– На следующий день они еще лучше. Булочки – для долгого употребления, они всегда остаются вкусными. Такую булочку совсем не обязательно возжелать любой ценой, но наутро ее по-прежнему хочешь.

Она вгрызлась в тост крепкими белыми зубами, делающими честь трудам доктора Марка.

– А Бартон – пончик, – уточнил Дэви.

– Еще не определила, – призналась Надин с полным ртом. – Я считаю, что в нем много от булочки, но могу и ошибаться.

– Ты ошибаешься.

– Может, и нет, – сказала Надин, вынимая тосты Дэви. – Мне кажется, он меня понимает.

– В таком случае держись за него, – посоветовал Дэви. – Он один на миллион.

– Да, я так и решила, – кивнула девочка, поставив Стакан в раковину. – Пойду почищу зубы. Было приятно поболтать. Кстати, утром я встретила на лестнице вашего друга Саймона. Он тоже очень милый.

– Спасибо, обязательно ему передам, – пообещал Дэви и, не удержавшись, спросил: – А кто же я? Пончик или булочка?

– Приговор пока не вынесен. Бабушка считает, что вы булочка, притворяющаяся пончиком. Папа считает, что вы пончик, притворяющийся булочкой.

– А тетя Тильда?

– Тетя Тильда говорит, что вы пончик, но она – на диете. Только насчет диеты она врет, – призналась Надин, искоса поглядывая на Дэви. – Но если вы пончик, значит, скорее всего, уедете, хотя мы, наверное, будем по вас скучать.

– Правда? – удивился Дэви.

– Да. Вы могли бы прекрасно вписаться в нашу семью. Но пока говорить об этом слишком рано. Так что будьте булочкой.

Она похлопала его по плечу и устремилась к двери.

– Попытаюсь, – слегка смущенно пообещал Дэви. – Эй, Надин!

Надин просунула голову в дверь.

– А как насчет Саймона?

– Пончик. Неутомимый.

– Ты еще слишком молода, чтобы знать насчет неутомимости, – строго заметил Дэви.

Надин закатила глаза.

– Вы и понятия не имеете, для чего я слишком молода, дедушка, – хихикнула она и, повернувшись, налетела на Саймона.

– Здравствуй, Надин, – приветствовал ее тот с легким британским акцентом – подтянутый, безукоризненно вежливый.

Надин вспыхнула, кивнула, взлетела по ступенькам, тут же вернулась:

– Дэви, не могли бы вы присмотреть за Стивом, пока я у дантиста?

Дэви оглядел Стива, ответившего ему откровенно недоверчивым взглядом.

– Конечно. Прошлой ночью мы делили постель. И вообще, мы с ним приятели.

Стив втянул носом воздух и фыркнул. Дождавшись ухода девочки, Саймон спросил:

– Разве я сказал что-то грубое? Почему она покраснела?

– Нет, – заверил Дэви, протягивая ему пакет. – Съешь булочку.

– Чересчур рано для сладостей. Есть здесь поблизости приличный ресторан, где подают завтрак?

– Вечно забываю, какой ты геморрой, – проворчал Дэви. – Живешь в Америке двадцать лет, а все никак не привыкнешь есть здешнюю дрянь, черт бы тебя побрал!

– Дурная ночь? – поинтересовался Саймон, отодвигая пакет.

– Была бы намного лучше, если бы вы на пару не приватизировали мою постель, – солгал Дэви.

– Луиза, – произнес Саймон с нескрываемым уважением. – Люблю американок.

– Луиза, возможно, не вполне типичный представитель, – заметил Дэви.

– Луиза может быть всем, чем пожелает. Чрезвычайно одаренная особа.

– Счастлив за тебя.

Дэви допил сок, поднялся и поставил стакан в раковину.

– Что это ты сегодня такой мрачный? Разве ты не провел ночь со своей Бетти Буп?

– Тильдой, – поправил Дэви. – Провел.

– Вот как? Похоже, тебе стоит посочувствовать.

– Посмотрим. Почему ты здесь?