Когда туман рассеется... - Джуди Тейлор Страница 37

– Нет! – Флоренс тоже вскочила на ноги. – Ничего подобного ты не сделаешь. Я тебе не позволяю.

– Ты меня не остановишь.

– Черт возьми, Клод, если ты с ним свяжешься, неприятностей потом не оберешься. Джаспер не так беззащитен. И не стоит он того.

– Раз он продолжает надоедать тебе, значит, стоит, проскрежетал Клод. – Кстати, на обратном пути лично доставлю сюда твою мать.

Флоренс покачала головой.

– Я не позволяю тебе вмешиваться в мою жизнь, Клод. С прошлым покончено, я не хочу ворошить его снова.

– Я только объясню этому пылкому Ромео, что ему самому же будет лучше, если он никогда не напомнит тебе о своем существовании.

– Поездкой в Англию ты ничем не поможешь. Пусть судьи решают, как с ним поступить. А ты не вмешивайся.

Она вышла на террасу. Ей захотелось свежего воздуха и открытого пространства. Клод последовал за ней. Флоренс обернулась к нему.

– Пожалуйста, поезжай домой.

И она торопливо начала спускаться по ступеням в сад, но в самом конце лестницы оступилась и упала.

Когда Клод увидел, как Флоренс падает, его сердце замерло от ужаса. Он не успел подхватить ее! Теперь она неподвижно лежала у подножия лестницы, и он не осмеливался трогать ее, боясь, что она снова сломала себе что-нибудь. Он бросился к телефону и набрал номер неотложной медицинской помощи.

Флоренс пришла в себя прежде, чем приехали врачи. Она открыла глаза и недоумевающим взглядом посмотрела на сидевшего рядом с ней на корточках Клода.

– Что случилось?

– Ты упала с лестницы. «Скорая» уже едет.

– Мне не нужна помощь, – возразила она, пытаясь подняться. Клод положил ей руку на плечо.

– Не двигайся, Флоренс, так безопаснее. Что ты чувствуешь? Болит где-нибудь?

– Кажется, нет. – Она осторожно пошевелила руками и ногами.

– Все равно, лучше перестраховаться. Клод страшно перепугался за Флоренс, и за ребенка тоже, но главным образом за нее. Последние недели казались ему такими обнадеживающими. Он вел себя очень тактично и осторожно, и Флоренс не отталкивала его. Ему по-прежнему хотелось целовать и ласкать ее, она оставалась для него желанной, но он вел себя как истинный джентльмен, как бы трудно ни приходилось. Теперь наконец он держал ее в объятиях и чувствовал, как его любовь переливается в нее.

«Скорая помошь» прибыла в рекордно короткое время. Видимых повреждений у Флоренс не обнаружилось, но врач решил забрать ее в больницу – проверить, все ли в порядке с ребенком.

Клод ехал сзади на своем автомобиле, снедаемый мучительной тревогой. Он знал, что не простит себе, если что-то случится с ребенком. Ему не следовало с такой назойливостью разговаривать с Флоренс о ее бывшем муже, но, видит Бог, он пришел в неистовство, услышав, как тот обращался с ней. Она этого не заслуживала, она заслуживала, чтобы с ней обращались как с королевой.

При этой мысли его губы горько скривились. А многим ли он, Клод, лучше Джаспера? Они оба обижали эту прелестную девушку. Но больше никто из них не причинит ей зла.

Ему показалось, что ожидание результатов обследования затянулось на много часов. Клод ходил по коридору, заглядывал в двери, пытался узнать, что делают с Флоренс, но все без толку. Наконец к нему вышел врач.

– Что-то неладно? – спросил Клод взволнованно. Вид у врача был-слишком серьезный для хороших известий.

– К сожалению, весьма велика вероятность того, что мисс Нильсен может потерять ребенка. Я оставляю ее в больнице, ей требуется полный покой.

Клода с головы до ног обдало холодом, он почувствовал даже, что превращается в ледяную глыбу.

– Но сама она… в безопасности?

– С мисс Нильсен все в порядке.

– А ребенок? – спросил он прерывистым шепотом.

– Нам остается лишь надеяться на лучшее.

– Можно повидать ее? – У него навернулисьслезы на глаза. Впервые в жизни Клоду захотелось зарыдать в полный голос, бить себя в грудь от тоски и безысходного отчаяния. Во всем виноват только он.

– Зайдите к ней, но только на несколько минут.

Когда Клод вошел в палату и увидел лежавшую в кровати Флоренс, неподвижную и беззащитную, с закинутыми назад волосами и белыми как мел щеками, он только и сумел что изобразить на лице бледное подобие улыбки.

– Флоренс, милая… – Он сел на стул и взял ее за руку. – Прости. Прости меня.

Она слабо улыбнулась в ответ.

– За что? Ты не виноват, что я упала. Ему не хотелось спорить.

– Ты должна слушаться врачей, соблюдать все предписания и как можно быстрее поправиться. – Сказали ли ей об угрозе, нависшей над ребенком?

– Хорошо.

– Флоренс, я люблю тебя. – Но ее глаза уже закрылись, она спала. Теперь не узнать, слышала ли она. Он так хотел чтобы она знала, чтобы это помогло ее выздоровлению, убедило, что она не одинока, что ей не придется растить ребенка одной, что он всегда будет рядом. – Я приду утром, – прошептал он, осторожно целуя ее в щеку.

Флоренс шевельнулась и улыбнулась во сне. Возможно, она все-таки слышала.

Клод еще раньше позвонил Морин из больницы и заехал к ней по пути домой. Она ужаснулась, услышав плохие новости о ребенке.

– Флоренс сейчас спит, – сказал Клод. – Нам ничего не остается, как только надеяться и молиться.

Флоренс не понимала, из-за чего такая суета. Она чувствовала себя нормально. Почему ей не позволяют встать? Врачи сказали, что это из-за ребенка, но они просто осторожничают. Ведь она даже не ушиблась при падении. Клод проводил у ее постели долгие часы, приносил каждый день цветы и шоколад, держал ее за руку, рассказывал смешные истории, стараясь развеселить, всячески выказывал свое участие. Флоренс все хотелось спросить, приснилось ли ей, что он признался ей в любви, но она стеснялась. А больше он этих слов не повторял, так что, по-видимому, она всего лишь видела сон, счастливый сон.

Домой ее выписали только через две недели. И там Флоренс ожидал приятный сюрприз – приехала мама. Морин привезла ее из аэропорта в то же время, когда Клод забрал Флоренс из больницы.

Увидев друг друга, мать и дочь обнялись и расплакались. Мэй Нильсен не скрывала беспокойства за дочь, но Флоренс принялась горячо уверять ее, что теперь все хорошо. В течение этих первых волнующих минут Клод стоял в сторонке. Флоренс протянула ему руку.

– Иди, познакомься с моей мамой. Мама, это Клод, отец моего будущего ребенка.

Клод протянул руку, но Мэй вместо этого порывисто обняла его.

– Именно таким я вас себе и представляла, после нашего телефонного разговора – красивым и милым. Моей дочке очень повезло.

– Вам еще предстоит убедить ее в этом, – усмехнулся Клод.