Серенада любви - Барбара Дэн Страница 37

Три недели спустя после расставания с Брюсом Лидия проснулась от приступа тошноты. Поначалу она подумала, что с Брюсом случилось что-то страшное, потом решила, что у нее просто разыгрались нервы из-за множества перемен в се жизни.

Как молодая жена она неизменно принимала участие во всевозможных чаепитиях, встречах и швейных собраниях. В помощь фронту вязала носки, скатывала бинты из старых простыней, собирала одежду и еду для семей погибших моряков. Установив свой ткацкий станок, Лидия ткала тяжелые шерстяные одеяла для тех немногих раненых, кому повезло дожить до прибытия в порт, чтобы получить квалифицированную медицинскую помощь.

В обычных условиях стремительный ритм жизни снял бы все возрастающую тревогу, но ее состояние все ухудшалось. К ней регулярно наведывалась миссис Харрис, однако новости о Брюсе не поступали.

Но однажды промозглым февральским утром, с трудом закончив домашние дела, Лидия произвела на пальцах кое-какие подсчеты и догадалась, почему не могла далеко отойти от помойного ведра. Как это она сразу не распознала симптомы? Изумленная, Лидия села на кухне и целый час проплакала. Потом вытерла передником слезы и слабо улыбнулась.

Надо же, а она боялась, как бы ее болезнь не оказалась смертельной! Испытав облегчение, Лидия ощутила прилив гордости, представив себе, как обрадуется Брюс.

Но по мере того как вид и запах пищи все чаще вызывали у нее приступы тошноты, Лидия испытывала все меньше положительных эмоций. Напрасно пробовала она различные сочетания продуктов – ничто не помогало. Однажды, после почти трех дней голодания, она наткнулась на банку шоколада. Ту самую, которую преподнес ей Брюс в день, когда сделал предложение.

Не имея от мужа весточки более трех месяцев, она окончательно пала духом. Надеясь положить быстрый конец своему жалкому существованию, Лидия набила рот сливочным шоколадом, проклиная все это время красивого проходимца, вывернувшего наизнанку ее мир и желудок.

Ароматный вкус шоколадной помадки и нуги, к которому спустя короткое время добавился вкус апельсинового и малинового крема, растекался по нёбу, доставляя наслаждение.

Лидия сделала паузу и, облизав липкие пальцы, ждала яростного протеста желудка, готового в любую секунду наполнить ее горло горечью. Когда катастрофы не последовало, она решила не ломать голову над странностями природы. Взяв тонкий томик стихов, подаренный Брюсом, и шоколадные конфеты, она легла на кушетку перед камином в гостиной.

С этого дня тошнота ее больше не одолевала. Выпытав у миссис Рафферти ее секретный рецепт помадки, Лидия регулярно баловала себя.

Спустя несколько дней Лидия в сопровождении миссис Харрис отправилась на женский сбор скатывать бинты, обмениваться новостями о войне и молиться. Мужья большинства женщин, собравшихся в гостиной Элис Грэм, тоже находились в море, и эти еженедельные встречи объединяли женщин, охваченных тревогой.

Чтобы не заснуть во время пространной молитвы миссис Перкинс о душах команды «Баллантайна», Лидия ущипнула себя. По какой-то причине она не испытывала интереса к духовному состоянию этих мужчин, хотя они и сражались «не против плоти и крови, а против княжеств и держав», как сказано в Библии, о чем миссис Перкинс не уставала напоминать усердным дамам, сидевшим вокруг нее на жестких стульях с прямыми спинками.

Лидия хорошо знала, как плоть отвлекает человеческую душу, лишает ее силы воли. Но в последнее время она думала только о плотском. Она так скучала по Брюсу, что ни для чего другого в ее мыслях не оставалось места. Закрыв глаза, она представляла его взгляд, его мужскую стать. Ее молитвы не отличались патриотизмом или духовностью. К моменту, когда прозвучало последнее «аминь» и собрание приступило к перекусу, ее тело пылало.

Оставив дам подкрепляться тортом, Лидия извинилась и вышла, чтобы привести себя в порядок. Пока она проветривалась в крошечной прихожей, в дверь вошел молодой лейтенант, в чьем скромном доме проходило собрание. У Эндрю Грэма, как и у Брюса, был раскатистый шотландский говор и веселые искорки в глазах.

– Миссис Макгрегор, вот вы-то мне и нужны! – воскликнул он.

Лидия едва помнила его по свадьбе. Это была их вторая встреча, и она удивилась, что он обратился именно к ней.

– Лейтенант Грэм, – улыбнулась она, – я могу вам чем-то помочь?

– Да, дорогая леди. Мы с женой оказались в затруднительном положении.

– О!

Почти не слушая, она исподтишка разглядывала долговязую фигуру офицера. Как многие американские солдаты, Эндрю Грэм содержал семью на скудное жалованье. Его униформа едва сохраняла пристойный вид. Очевидно, после повышения в звании он не стал богаче. Лидия немедленно решила, что на следующем дамском собрании нужно будет собрать средства ему на новый мундир. А заодно приодеть его жену и детей.

Пока она обдумывала, как бы это сделать, не задев его самолюбия, Эндрю Грэм ошарашил ее шокирующим заявлением.

– Два дня назад в город прибыли четырнадцать моряков с «Парящего сокола», – сказал он. – Британцы выпустили их из плавающей тюрьмы в Галифаксе ввиду их тяжелых ранений.