Шепот ночи - Лидия Джойс Страница 37

Но сейчас он счел эти размышления праздными и преждевременными. Скорее всего, она простудилась. Разумеется, он даст ей время отдохнуть, но после ужина зайдет к ней, хочет она того или нет.

Ужин прошел невесело. Думитру был занят мыслями об Алсионе, Волынроский уважал настроение друга и не тревожил разговорами. Снова из спальни Алси не донеслось ни звука, и, как только унесли тарелки, Думитру встал и направился к двери. Волынроский наблюдал за ним из-за стола. Думитру постучал.

– Я хочу видеть свою жену, – решительно сказал он.

– Она все еще спит, сэр, – ответила Селеста тем же тихим голосом, что и раньше.

– Хорошо, – ответил Думитру. – Я не стану ее беспокоить и только посмотрю на нее.

– Уверяю вас, к утру она совсем поправится, – быстро ответила горничная.

В голосе Селесты сквозит нервозность? Беспокойное чувство с новой силой охватило Думитру.

– Я сам смогу судить об этом. Откройте дверь, – приказал он.

– Мадам строго-настрого наказала мне не… – изворачивалась Селеста.

– А я строго-настрого приказываю вам открыть дверь, или я вышибу ее, – рявкнул Думитру, теряя терпение.

Повисла долгая тишина, потом Думитру услышал приближающиеся к двери шаги, щелкнул замок…

…и Думитру распахнул дверь во всю ширь, ударив ею горничную. Не обращая внимания на крик Селесты, он схватил со стола масляную лампу и шагнул в темную спальню. Колеблющееся пламя отбрасывало на стены причудливые тени. Селеста и Волынроский последовали за Думитру.

Полог кровати был плотно задернут. Думитру рывком отодвинул его.

– Алсиона, – начал он и замолчал. Стеганое одеяло было аккуратно расстелено на пустой кровати.

Ее не было. На мгновение эта сцена показалась Думитру глупым фарсом, который разыгрывался на огромной сцене для удовольствия невидимой публики. Потом ужасная мысль, которая не посещала его с того дня, когда Алсиона выпроводила Бенедека, снова пришла ему в голову.

– Где она? – рыкнул он, повернувшись к Селесте.

– Я не знаю, – ответила горничная, широко распахнув глаза то ли от удивления, то ли от страха. – Она была здесь час назад. Должно быть, она спустилась вниз, пока я была в кухне, – пролепетала Селеста, но Думитру не поверил ни единому слову.

Схватив служанку за руку, он дернул ее к себе и пристально посмотрел ей в лицо.

– И убрала за собой постель? Очень сомневаюсь! Где она?

– Ой, вы мне больно делаете! – Лицо Селесты покраснело, чепец сбился набок.

– Пока еще нет. Сейчас же отвечайте, где она? – сквозь зубы повторил Думитру.

– Наверное, пошла посмотреть, как готовят клумбы для розария, – быстро сказала Селеста.

– В темноте? Вы же говорили, она спит. – Не скрывая презрения, он сжал руку Селесты, и горничная вздрогнула. – Где она?

– Я не знаю! – вскрикнула служанка. – Далеко. Вы довольны? Она уехала, но я не ясновидящая и не умею читать чужие мысли, поэтому не знаю, где она сейчас.

Думитру так резко отпустил Селесту, что она споткнулась.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил он, но в глубине души уже знал ответ.

– Она услышала, как вы сговариваетесь украсть ее деньги, поэтому уехала, – сказала Селеста, потирая руку. – Она возвращается в Англию.

Алси сделала это. Она оставила его. Думитру хотелось кричать, разбить что-нибудь, разнести в щепки эту кровать за то, что приютила его жену. Он, застыв, смотрел на Селесту. «Идиотка!» – возмущенно кричал его внутренний голос. О Господи, Алсиона! Сквозь сумятицу чувств тонким лезвием ножа в душу вонзался страх. Она ушла, исчезла в глуши, избалованная городская женщина, понятия не имеющая об опасностях, которыми грозят природа и люди. И если она еще не сорвалась в ущелье, найдется много таких, кто захочет ее подтолкнуть.

– Она уехала одна? – спросил Думитру, когда смог заговорить. Слова звучали четко и спокойно, ничем не выдавая бушевавший в нем вихрь эмоций.

– Полагаю, да, – надменно ответила горничная.

– Верхом?

– Разумеется, крыльев-то у нее нет! – насмешливо фыркнула Селеста.

Думитру взглянул на Волынроского и сухо сказал:

– Мы уезжаем. Сейчас.

– На дворе темень непроглядная, – возразил управляющий. – Мы себе можем шею свернуть.

– Знаю, – ответил Думитру. – И она тоже. Едем. Он стремительно вышел из комнаты, прежде чем Волынроский успел снова возразить.

Изюминка споткнулась, и Алси, дернувшись в седле, тут же пришла в себя. Подняв глаза от тропинки, на которую давно смотрела невидящим взглядом, она огляделась вокруг. Алси ничего не узнавала, вернее, узнавать было нечего, поскольку скаты, деревья и кусты ей ни о чем не говорили. Для нее, городской жительницы, они все были одинаковы. Здания и дороги имели какие-то особенности, по которым можно ориентироваться, но даже через два месяца верховых прогулок лес оставался для нее лишь однообразной массой растений.

Алси отправилась на запад и знала, что на правильном пути: всякий раз, когда Изюминка выбиралась на поляну, солнце светило в лицо, хотя не всегда можно было разглядеть его за кронами деревьев. Порой Алси приходилось оборачиваться, чтобы увидеть позади свою тень. «Я еду домой», – решительно говорила она себе всякий раз, когда, оглянувшись назад, выбирала направление. И заставляла замолчать тоненький внутренний голос, который нашептывал, что ее дом там, позади, и с каждым шагом она все больше и больше отдаляется от него. Нет, это не дом, это всего лишь милая картинка, вышитая на сомнительной канве нитками лжи. Алси запретила себе размышлять на эту тему и отбросила эти мысли в образовавшуюся внутри пустоту. Несмотря на опустошенность, она была полна решимости добиться своей цели и сама себе казалась крепким мостом, невидимой аркой соединявшим Румынию и Англию. Нужно быть сильной, ей предстоит долгий и опасный путь.

Шло время, тени за спиной становились все длиннее, солнце опускалось к горизонту, потянуло прохладой. Нужно остановиться на ночлег до наступления ночи, чтобы рядом были вода и хорошее пастбище для Изюминки, поскольку в корзинах только две меры овса. Слушались сумерки, а подходящего места все не находилось.

Алси впервые ощутила реальный приступ страха, заныл пустой желудок, ладони под перчатками покрылись испариной. Где следующий ручей? Ехать дальше в надежде найти его? До него далеко? Если выбирать слишком долго, то придется заночевать там, где застанет темнота, иначе она рискует свернуть себе шею, а Изюминка переломает ноги. А вдруг там мало травы? Если она не найдет ручья, то скудных запасов воды Изюминке не хватит, чтобы напиться после тяжелого дня.

Алси вспомнила ручей, на который она наткнулась днем и в котором поплескалась, прежде чем снова нырнуть в подлесок. Можно было остановиться на ночлег там. Повернуть назад? Нет, уже слишком поздно, до темноты не успеть. О чем она думала, пытаясь сбежать из Северинора в одиночку? Если она не тянет на благородную леди, то лесной обитатель из нее вообще никакой, невежество погубит ее. Рассказы Думитру о местных бандитах начали всплывать в памяти Алси, приобретая зловещее значение. Думитру…