После игры - Эбби Глайнз Страница 37

— Давненько я не была на этом поле, — сказала она, когда я припарковался на поляне.

Это было не совсем правдой.

— Помнишь, я видел тебя в августе. Ты приходила сюда.

Она опустила голову и уставилась на свои руки.

— Да, но, увидев твое приветливое лицо, я быстро ушла. Так и не попав на настоящую вечеринку. И это было хорошо. Я не уверена, о чем я вообще думала.

Я наклонился и накрыл ее руку своей.

— Я сожалею об этом. Я был придурком.

Она пожала плечами.

— Ты реагировал так, как отреагировал бы любой из парней. Ты друг Гуннера. У меня не было никакого права приходить сюда.

Я ненавидел, что она так себя чувствовала.

— Я был придурком, — повторил я.

У нее вырвался смешок, и она кивнула.

— Да, так и было.

— Рад, что мы пришли к согласию, — сказал я.

Затем я потянулся назад, чтобы взять одеяло, которое всегда было у меня в грузовике на случай чрезвычайных ситуаций. Или других вещей.

— Вот, возьми это. Сегодня холодно. Я принесу пиццу и колу.

— У тебя в машине есть одеяло? — спросила она с удивлением.

— Не придавай этому особого значения, — ухмыльнулся я.

Затем она действительно рассмеялась.

— Окей. Я буду иметь это в виду.

Мы направились к залитой лунным светом траве, и она выбрала бревно у одного из костров. Мы не будем зажигать его сегодня вечером. Но это было самое лучшее место, для посиделок.

Она завернулась в одеяло и села.

— Я поделюсь, если тебе тоже хочется, — сказала она.

Я мог бы поговорить с ней об этом после пиццы. Мысль о том, чтобы залезть с ней под одеяло наедине, была приятной. Более чем приятной. Помогла бы стереть из моей головы долбаные семейные проблемы.

Я открыл банку колы и, протянул ей, потом поставил коробку и положил кусок пиццы на бумажную тарелку, которую мне дали вместе с заказом.

— Вот, держи.

Она взяла его.

— В любом случае, это лучше, что может быть. Нет официантов, которые могли бы прервать нас. Запах осени и жирной пиццы в придачу. Мой любимый вид ужина.

Оставаться с ней наедине было моим любимым видом ужина.

— Рад, что ты так думаешь. И чертовски дешево, — сказал я, заставляя ее смеяться, чего я и добивался.

Несколько минут мы ели молча, и мне нравилось смотреть, как она жует. Это было мило. Когда она доела свой первый кусочек, я хотел положить свой и принести ей еще, но она опередила меня.

— Значит, если Уилла и Гуннер-одно целое, она знает обо мне. Почему она была такой милой?

— Потому что она Уилла. Она тоже очень низкого мнения о Ретте, и она умнее всех нас. Она встретила тебя и сразу поняла, что ты не такая, как мы все думали.

Райли улыбнулась и откусила кусочек.

— Ты готова услышать о драме Лоутонов? — Спросил я, пытаясь отвлечься от мыслей о той женщине в ресторане.

Она кивнула.

— Ретт вернулся с просьбой отдать ему наследство или его часть, чуть больше месяца назад. Отец собирался подарить наследство ему, потому что Ретт якобы был наследником состояния Лоутонов. Но заговорила мать Гуннера, и выяснилось что Ретт не наследник. И его отец, совсем не его отец. Наследник — Гуннер. Отец Гуннера — не отец Ретта. Это… его дед. Когда его дед умер, он оставил все Гуннеру, хотя тот был тогда маленьким. Его отец просто должен был поддерживать его, пока Гуннер не достигнет совершеннолетия. Но его мать все это вытащила на поверхность. И теперь Гуннер все контролирует.

Она так и не притронулась к пицце, которая лежала у неё на коленях.

— Что? — спросила она также изумленно, как и я. — Ты хочешь сказать, что дед Гуннера-его отец, а значит, мать…

— Его мать спала со своим тестем. Да.

— Вау.

Я молча кивнул.

— Да. Ретт был воспитан, думая, что все принадлежит ему и уехал, когда услышал правду. Гуннеру было трудно справиться со всем этим. Его отец собрал чемоданы и подал на развод. Мама Гуннера сейчас во Франции, гостит у подруги, потому что ей нужно время. Поэтому Гуннер живет дома один, если не считать Мисс Эймс, которая кормит его и заботится о доме.

Райли недоверчиво покачала головой.

— Я кое-что слышала. Главным образом о том, что он унаследовал все, а его отец уехал из города. Больше ничего. Почему об этом не знает весь город?

Я пожал плечами, потому что это меня тоже удивило.

— Гуннер молчит об этом. Его родители молчат, и Ретт тоже.

— Господи, он должно быть тяжело переживает это, — сказала она, искренне переживая за Гуннера. Парня, который помог превратить ее жизнь в сущий ад. Она не держала зла и не обладала способностью причинять боль другим. Даже тем, кто причинил боль ей. Если бы я не был уже полностью увлечен ею, то одного этого простого факта было бы достаточно, чтобы я в неё влюбился.

— Это было нелегко, но у него была Уилла. Она помогла ему выжить.

— Теперь она нравится мне еще больше.

Именно это и привлекло меня к Райли. Я все понял в данный момент. Ее сердце. У нее было очень большое сердце. Она была честной и доброй. Она не была злой и мстительной, когда многие люди были такими. В тот день, когда я подвез ее во время шторма и увидел с Бриони, она беспокоилась только о дочери. Доброту ничем не скроешь. Она была такой и доброта придавала ей сияние. Я проникся этим. Я проникся ей.

— Если бы у тебя была такая возможность, вы стали бы хорошими друзьями.

— Может быть, я посижу с ней рядом на игре. Если она не беспокоится о Гуннере, то я не думаю, что мы должны волноваться.

Мысль о том, что Райли сидит с Уиллой, заставила меня рассмеяться. Реакция Гуннера на это была бы бесценной, но я также знал его достаточно хорошо, чтобы предвидеть, что он не расстроит Уиллу. Он любил ее больше, чем Ретта.

— Ты думаешь это смешно? — спросила она.

— Нет, я думаю, что это потрясающе, — заверил я ее.

Она откусила еще кусочек пиццы и поставила тарелку вниз.

— Это лучшая пицца, которую я когда-либо пробовала.

Она имела в виду нечто большее. Я видел это в ее глазах. Она была здесь со мной и ела свою самую лучшую пиццу. Я был с ней полностью согласен.

Банда Лоутона больше не такая тесная