Право на счастье - Елена Звездная Страница 37

На губах повелителя Ратасса играла все та же загадочная, чуть насмешливая, и малоинформативная улыбка. Он не собирался отвечать на ее вопрос.

— Ваше величество, — и даже это Ян произнес с насмешкой, — я буду достаточно краток. Первое, я готов оказать вам поддержку, и могу дать слово, что восстания сторонников Дариана будут прекращены.

Алиссин невольно бросила взгляд на постель, где спал супруг, и вопрос о том, кто организовал восстания отпал сам собой, ибо Дариан в этом состоянии на подобное был неспособен.

— Это была контрмера, — сознался Ян.

Скрипнув зубами, Алиссин была вынуждена принять и это, и тот факт, что вероятно финансовое снабжение повстанцев было так же делом рук императора.

— У меня вопрос, — любопытство было одним из немногих женских качеств, которыми обладала ее величество, — по преданиям драконы не могут быть правителями!

— Это не вопрос, — Хассиян снисходительно улыбался, — это суждение, основанное на недоказуемых фактах существования драконов.

И снова ей пришлось лишь сдерживать растущее раздражение.

— Я готова выслушать ваше условие, нашего взаимовыгодного сотрудничества, — вежливо произнесла Алиссин.

— Шарратас и Лассаран разные королевства, — спокойно произнес Ян. — Вы это понимаете?

Сглотнув, Алиссин откинулась на спинку кресла и пристально вгляделась в собеседника. С одной стороны идея Аллеса ей импонировала, опять же приятным подарком стала бы Кати, но с другой… Королева Шарратаса желала править единолично. И сейчас, когда ее положение все еще оставалось шатким, обзаводиться столь могущественными врагами было бы глупо.

— Несомненно, я понимаю, что это разные государства, — медленно произнесла Алиссин, — однако… я желала бы иметь гарантии, как вы, несомненно, должны понимать.

— Мое слово, — спокойно ответил Ян, — и договора, которые будут заключены в ближайшее время.

— Ортанон и сопредельные острова остаются территориальными владениями Ратасса? — догадалась королева.

— Это даже не обсуждается. Как вам известно, данные территории являются наследием моей дорогой супруги.

Отточенные ногти впились в подлокотники, но это было единственным проявлением злости, а на лице Алиссин маской подчеркнутой вежливости застыла радушная улыбка.

— И все же, — королева Шарратаса предприняла последнюю попытку узнать ответ на интересующие ее вопросы, — как получилось, что… вы… Вы за столько лет, не выдали себя. Неужели драконы действительно существуют?

Откинув голову, Хассиян громко рассмеялся. Смех его казался вызовом, и в то же время он искренне наслаждался ситуацией.

— Алиссин, — отсмеявшись, произнес император, — согласитесь, вы рады видеть меня и, несомненно, рады подчиниться моим требованиям, ведь это означает избавление от излишне деятельного брата и любовника.

На сей раз полное непонимание изобразила королева Шарратаса.

— Забавно, — он склонил голову к плечу. — Знаете, Алиссин, я никогда не думал, что случайности не случайны. Но вот рядом со мной оказывается девушка, которой, по сути, пришлось пережить ад. Казалось бы, что в этом судьбоносного? Но так вышло, что другая женщина, та единственная, что была посвящена моим братом в тайну рода, решилась избавиться от супруга, напоив тем единственным ядом, что был способен меня убить. И вот оно невероятное — казалось бы случайная встреча с Катариной, стала спасением моей жизни.

— Я так рада за вас, — язвительно произнесла Алиссин.

Усмешка скользнула по его губам, и чуть подавшись вперед, Ян прошептал:

— А ведь вы рады, Алиссин.

Тяжело вздохнув, она нехотя призналась:

— Я очень рада за Катарину. Я рада, что она ждет ребенка, а Кати будет хорошей матерью… жаль, она не воспитает моих детей. Я рада за нее… не за вас! А что касается случайностей… Возможно, вы правы, но у меня иной взгляд на жизнь. Я — вершитель своей судьбы.

— И к чему же вы пришли? — насмешливо поинтересовался Ян.

— Я? — Алиссин скрестила руки на груди. — Я — глава одного из сильнейших государств побережья! Достойный итог, не правда ли?

— Возможно. Если сумеете удержать.

— Сумею!

Хассиян плавно поднялся с кресла, прошел к постели спящего Дариана, мрачно посмотрел на короля и негромко произнес:

— Когда-то он тоже был убежден, что владеет всем, о чем мечтал.

— На что вы пытаетесь намекнуть? — Алиссин продолжала сидеть, не желая проявить уважение к гостю.

— Ваш брат, — Ян развернулся, — сегодня вас покинет.

Королева побледнела.

— Полагаю, рабство у степных племен будет для него достаточным уроком, — продолжил император.

Алиссин медленно поднялась, пристально вглядываясь в несомненно сильного и слишком опасного противника, и, несмотря на ярость, все же спросила:

— Он… будет там один?

— Мой названный сын составит ему компанию. Жаль, в это чудесное путешествие вместе с ним не отправится ваш супруг, но… даже такой Дариан является единственным гарантом вашего правления.

Алиссин промолчала. Затем усмехнулась, причем насмехалась она скорее над собой, да и вопрос задала, ни к кому не обращаясь:

— Интересно, а Кати подозревает о вашей истинной сущности? — рассмеялась и добавила. — Знаете, она всегда говорила что я и Дариан звери, но в итоге стала женой истинного зверя!

Ян медленно подошел к ней, наклонился, упираясь руками в подлокотники ее кресла, и завораживающе прошептал:

— Не зверь — дракон. И пробудить дракона в носителе крови, дано не каждой женщине, Алиссин. Но когда это происходит, в небе загорается новая звезда, а на земле рождается новый дракон. Это все, что я могу вам сказать, но вы очень умная женщина и остальное сумеете понять, не так.

Выпрямившись, он иронично склонил голову в знак почтения и направился к двери. Там, словно вспомнив что-то важное, обернулся и на прощание произнес:

— Ваш супруг, Алиссин, должен покинуть этот мир через четыре месяца. Не раньше. Это мой вам предпоследний совет.

— А последний?

— Забудьте о Катарине.

* * *

Катарина спала, обнимая животик, когда услышала, как скрипнула дверь, через мгновение обнаженный мужчина скользнул в ее постель, прижался, нежно поцеловал, и блаженно зарылся носом в ее волосы.

— Обожаю твой запах, — прошептал Ян. Повернувшись, она обняла его и сонно пробормотала:

— А ты… почему-то пахнешь морем… и ветром… и чем-то еще.

Этот запах Катарине был смутно знаком, и почему-то вызывал тревогу и… ревность.

— И любовью, к тебе, — прошептал он, нежно целуя податливые губы.