Тихоня для шалопая - Екатерина Котлярова Страница 37

Екатерина                                                                                                                             

Три недели. Ровно три недели я живу будто в сказке. Даже боюсь верить, что всё это не волшебный сон, который растворится с приходом рассвета. Не игра моего подсознания, которое жаждет любви, заботы и ласки.

Сегодня Гриша задерживается на работе, поэтому еду домой одна, непрестанно улыбаясь, когда на телефон приходили сообщения с милым содержанием от моего любимого мужчины.

Сильно удивляюсь, когда вижу на лавочке у подъезда Леру, которая с щенячьим видом смотрит на меня. Прохожу мимо, делая вид, что её не заметила. Хотя сердце в груди вдруг обрывается и начинает стучать быстрее.

Ведь я скучала по ней. Очень сильно скучала. И мне её не хватало. Практически каждый день что-то напоминало о ней. А воспоминаний связанных с Лерой у меня было море.

Я не могла рассказать Соне обо всех своих переживаниях. Рассказать о том, что боюсь, что в скором времени Гриша потеряет ко мне интерес. Найдёт себе ту женщину, которая будет соответствовать ему по статусу. Ту, что будет умнее и сдержаннее. То, что у Гриши есть сеть автосервисов по всему городу, меня вовсе не обрадовало. Наоборот. Когда мужчина случайно об этом обмолвился, я почувствовала, что пропасть, между нами стала ещё больше.

Да, всё сейчас было идеально, как и у всех в начале конфетно-букетного периода. Но я никогда не была фантазёркой или мечтательницей. Я здраво смотрела со стороны на себя и на Гришу — слишком разные. Он отец, владелец сети автосервисов и старше меня на шестнадцать лет. А я… Я сопливая третьекурсница, у которой даже не хватает денег на съём квартиры, чтобы съехать с сестрой от предателя-отца.

И по заведённой традиции, я жду, что после длительного периода затишья, наступит чёрная полоса в жизни.

— Катюша, — Лера вскакивает со скамейки и хватает меня за руку, — подожди, пожалуйста.

Останавливаюсь и смотрю на ладонь на своей руке, как на ядовитую гадюку.

— Чего ты хочешь? — устало спрашиваю, не поднимая глаз.

— Мы можем поговорить, пожалуйста? — наконец-то, убирает руку с моего запястья, пытается заглянуть щенячьим взглядом мне в глаза.

— Не думаю, что нам есть, что обсуждать. Я тебе уже всё сказала, Лера, — говорю твёрдо, наконец-то, не боясь её обидеть.

— Катюша, прошу тебя. Пожалуйста, — в глазах девушки закипают слёзы. — Мне очень нужно.

— Я пойду, — говорю непреклонно, качаю головой и иду в сторону подъезда.

— Я подала заявление на Серёжу. Его задержали, — останавливаюсь, будто на стену налетаю.

— Что? — глаза распахиваются, и я оборачиваюсь к Лере, которая переминается с ноги на ногу. — Ты серьёзно?

Девушка кивает и начинает плакать, руками закрывая лицо.

— Он меня изнасиловал, — всхлипывает так жалобно и отчаянно, что у меня сжимается сердце от боли за неё.

Это же моя Лерка. Моя Рапунцель. Моя подруга, которую я продолжала любить, несмотря на её предательство. Мягкотелая и бесхребетная Катя.

В два шага оказываюсь возле неё и заключаю в крепкие объятия. Поглаживаю мягко по голове.

— Тише, моя хорошая. Тише. Пойдём домой, — приобнимаю её за плечи и веду в подъезд.

Чувствую, как она дрожит всем телом.

Сразу же виду её на кухню и усаживаю за стол.

— Что случилось, Лера? — спрашиваю испуганно.

— После той вечеринки перед новым годом, когда он тебя под машину толкнул, я хотела с ним расстаться и порвать все отношения. Я долго не решалась ему сказать, потому что он… Я любила его и закрывала глаза на все его выкрутасы. Серёжа всегда был резким и властным и мне это нравилось. До определённого момента. Пока он меня чуть не задушил вовремя секса. Раньше он тоже шею мою сжимал, — хватается рукой за шею, где ясно видны следы от пальцев. — Но никогда не переходил грань.

— Зачем? — задаю интересующий вопрос. — Разве может нравиться грубое отношение?

— Да, — кивает согласно головой. — Мне нравилось. Когда он сжимал мою шею вовремя секса, из-за нехватки воздуха оргазм казался особенно ярким. Но один раз всё зашло слишком далеко. Он сжал с силой шею, я пыталась разжать пальцы, а потом потеряла сознание. Он извинялся, а я впервые по-настоящему сильно испугалась.