Заложница миллиардера - Агата Лав Страница 37

Алекс выходит навстречу из кабинета и тут же берет меня под руку, отгоняя охранника.

— Нам нужно сейчас быстро подписать документы, — быстро говорит Алекс и ускоряет шаг, направляясь к другому кабинету.

Я едва поспеваю за ним, все-таки разница в росте дает о себе знать.

— Какие документы?

— У Макара остались старые медицинские доверенности, еще с прошлого года, когда он был тут в прошлый раз. Там первой идет Марина, а потом его девушка. Ингеборга.

Ох.

— И она уже объявилась, — с презрением цедит доктор. — Я не хочу зависеть от ее подписей. Марины сейчас здесь нет, а значит юридически последнее слово за его бывшей девушкой.

— А нельзя ее просто выставить вон?

— Можно, — Алекс кивает. — Но такие дамочки умеют поднимать шум, они дружат со светскими редакторами и могут устроить шоу из любой мелочи. Так что я лучше налью ей чай или кофе на выбор и буду держать в комнате для родственников, пока Макар не придет в себя.

— Он без сознания?

— Мы готовимся к операции.

Я останавливаюсь, не в силах больше сделать шаг. В ушах шумит, а мыслей становится столько, что они не вмещаются и вспыхивают беспокойным калейдоскопом. Слишком много новостей, много слов и эмоций…

— Все хорошо, Саша, — нажимает Алекс, беря меня под локоть.

— Ты начал не с того. Что за операция? Это опасно?

— Нет, если мы не будем медлить.

Алекс заводит меня в кабинет, до которого практически донес на руках. Тут уже ждет юрист в строгих очках. Мужчина поднимается с места и протягивает мне ладонь с невыносимым официозом, на что Алекс нетерпеливо отмахивается рукой. Он сам подтягивает ко мне папку с документами и показывает, где нужно поставить подпись.

— Ты станешь его доверенным лицом, — говорит Алекс. — Макар подписал, остался твой росчерк.

Он протягивает мне ручку.

— Мне нужна эта подпись. Ингеборга терпеть меня не может, она устроит тут ад, если почувствует, что может указывать.

Я киваю и ставлю подпись в нужных графах. Алекс заметно выдыхает, словно решался вопрос жизни и смерти и следом отвлекается на сигнал сотового. Он обещает, что пришлет ко мне медсестру, которая всё объяснит, а сам вылетает из кабинета пулей.

Я тоже не могу долго находиться в компактном кабинете и иду в коридор пройтись. Заодно найти автомат с кофе. Я замечаю его на развилке и лезу в кармашек сумки, чтобы найти мелочь. Должна же быть…

— У вас не будет сотни? — знакомый обволакивающий тембр наплывает сзади. — Эти автоматы не принимают карты, прошлый век какой-то!

Ее эмоциональный возглас не оставляет сомнений. Я понимаю, что это та самая девушка, которая записала тысячу сообщений для Макара, прежде, чем поворачиваюсь к ней лицом. Она оказывается платиновой блондинкой с идеально гладкими блестящими волосами. Легкий макияж подчеркивает высокие скулы и пухлые губы с ямочкой посередине. Губы не смыкаются полностью, оставляя небольшой секси просвет, который, мне казалось, уже вышел из моды.

— У меня только одна, — сообщаю ей, доставая сотню из кармашка. — Не получится поделить.

Я вообще не хочу с ней делиться.

Ничем и никем.

Я отправляю купюру в автомат, а девушка взмахивает ладонью, посылая эмоции кому-то невидимому, и шумно выдыхает. Она отворачивается в сторону, резковато осматриваясь по сторонам, но потом вновь возвращается ко мне. Смотрит цепко, с холодным вниманием.

— А вы кто? — спрашивает она таким голосом, словно привыкла получать отчет по первому требованию. — На этот этаж не пускают посторонних.

Я забираю стаканчик из автомата.

— Вы знаете Макара? — девушка щурит глаза, рассматривая меня с ног до головы. — Его новая помощница? Только не говорите, что вы человек Марины.

Я делаю глоток.

— Точно ее! Вы выглядите как помощница, которую выбрала бы она. Ноль косметики, странный пиджак, затравленный взгляд…

— Вас зовут Ингеборга? — я все-таки решаю уточнить.

— Ластовиц! — добавляет она тоном, которым произносят известные фамилии. — Ингеборга Ластовиц.

— Саша, — произношу в ответ. — Я не помощница Макара, и меня не подбирала Марина. Хотя для меня это звучит как комплимент. На мне ноль косметики, потому что мне сейчас не до нее. Пиджак не странный, а помятый. Взгляд уставший, а не затравленный. Такое бывает, когда дорогой тебе человек попадает в больницу. Я рада, что вы фонтанируете энергией, которая позволяет повышать голос каждые три секунды, и ухоженностью, но меня это мало волнует.

Я прохожу мимо нее, чтобы устроиться рядом с коридором. Мне хочется сесть, но и пропадать из виду тоже не нужно. Я жду, когда появится обещанная Алексом медсестра.

— Дорогой вам человек?

Ингеборга со скрипом разворачивается на каблуках и через мгновение нависает надо мной грозовой тучей. В ее глазах бегает сотня предположений на мой счет, каждое из которых ей определенно не нравится. И я ей чертовски не нравлюсь, это написано на ее высокомерном лице. Впрочем, это взаимно.

— Вы его сиделка? Тренер?

— Вам не надоело?

— Донор?

Мне становится смешно.

— Подруга.

Я отпиваю еще из стаканчика и с интересом наблюдаю, как Ингеборга осмысливает мой ответ. Она смотрит на меня так, что будь мне шестнадцать, я бы уже поежилась и почувствовала себя ничтожеством. Есть такие люди, они подчеркивают свой статус исключительно пренебрежительными взглядами в сторону других. Словно каждую минуту ставят печать “Я лучше вас всех! Я богаче, красивее и успешнее!” Смотрится довольно жалко и комично, если честно. И по-настоящему успешные люди, которые не живут в страхе, что уже завтра их сказка закончится, выглядят совершенно по-другому.

— Подруга? Какая еще… Почему я не видела вас раньше?

— А вы виделись с Макаром в последнее время? Что-то я вас не припоминаю.

— Макар жил в глуши последний год! Он ни с кем не виделся кроме своей дрожащей сестренки! — она произносит фразу на злом запале, объясняя мне прописные истины, но в конце сдувается.

Ее задевает мое спокойствие. И, кажется, она начинает догадываться, что жизнь Макара не встала на паузу, пока ее не было рядом.

— Нет, — она качает головой, словно не в силах поверить, что я могу иметь какое-то отношение к Макару. — Господи, он совсем свихнулся! Он не видел нормальных людей год и вот результат! Кидается на объедки!

Она бросается к сумочке, из которого пытается достать сотовый. Но тот постоянно ускользает, и Ингеборга высыпает содержимое на стул рядом со мной. Падает золотая пудреница, еще косметика, следом чехол с эйрподами и визитница.

— Где Алекс? Где этот мерзкий выскочка?