Милая обманщица - Дорис Смит Страница 36

Они помолчали.

«Но это неправда, — недоумевала Хейди. — Да, я хотела помочь, надеялась, что моя помощь будет нужна, но у меня ничего не вышло».

— Ничего у меня не выйдет, — обреченно вздохнула девушка. — Вы видели, как Дженни ко мне относится. Она меня подозревает и тяготится моим присутствием. Она никогда не позволит мне ей помочь.

В глазах старой женщины светилась мудрость.

— Наверное, ты права. Но ведь ты приехала к ней под самой худшей из всех возможных личин.

— Вы хотите сказать…

— Да, я говорю о Сюзанне. Разве это странно, дитя мое? Разве ты не видишь, в чем дело? Дженни выросла в тени сестры. Сюзанна здесь настоящая легенда. А ее внезапное исчезновение придало еще и романтический ореол ее образу. Бедная мать боготворила ее. Так что Дженни, думаю, в душе радовалась, что такая яркая сестра и соперница далеко отсюда.

Ей показалось или глаза монахини действительно сверкнули? Хейди не могла сказать наверняка.

— Ты очень невинна, моя дорогая, — услышала Хейди. — Я, которой вроде бы не положено знать о таких вещах, все вижу. И время работает против тебя. Прошлый год, следующий год — все было бы намного легче.

— Прошу вас, матушка, вы так сложно говорите, я не понимаю. Вы не могли бы объяснить?

— Нет, дитя мое, я и так слишком много сказала. Но подумай сама. Взгляни на вещи глазами Дженни. Тебе пятнадцать, ты еще не женщина, уже не ребенок, ты уже умеешь любить, но не умеешь терять, и год кажется тебе вечностью.

Похоже, разговор подходит к концу. Но никаких поразительных фактов он не выявил. О том, что услышала от матушки Марии, Хейди отчасти и сама догадывалась. Главное теперь поставить Дженни в известность об истинном положении вещей. Прежде всего она, конечно, не хранитель семейного состояния от пришельцев, а юная девушка, теряющая человека, которого любила. Причем счастливой соперницей оказалась та, что не отпускала и мучила его все пятнадцать лет.

— Значит, если бы я рассказала, что я вовсе не Сюзанна… — вслух произнесла Хейди. — Это все поставило бы на свои места.

— Не знаю, — загадочно улыбнулась мать Мария. — Я бы пока не советовала тебе это делать, дитя мое. Но вот что я тебе скажу. Мне только сейчас пришло в голову. Я как раз размышляла о названии нашей часовни. Ты подставила плечо под колесо, скорее всего, неумышленно. А может быть, так распорядилась судьба. Но теперь уже поздно устраняться. Не торопись. Пусть события развиваются своим чередом. Дух Святой наставит тебя, и все кончится так, как угодно Богу. — Она встала, и складки ее длинной юбки колыхнулись. — А теперь нам пора идти. Дженни долго не будет сидеть с сестрой Габриелой.

Вернувшись в Гленгласс, о поездке почти не говорили.

— Тебе понравилась наша новая часовня? — спросил Рори.

Получив восторженный отзыв Хейди, он удовлетворенно кивнул:

— Я так и думал.

После ужина он ушел на совещание.

— Если мама поправится, — внезапно обратилась к ней Дженни, — ты останешься здесь навсегда?

Как мучительно для нее ожидание, подумала Хейди. Это даже жестоко.

— Дорогая моя, надежды на это нет, — мягко возразила Хейди. — Тебе будет только тяжелее. Нет, я не останусь. У меня своя жизнь, так что я отсюда уеду.

— А Рори об этом знает?

— К Рори это не имеет никакого отношения, — твердо ответила Хейди. — Это связано только с тобой. Если я буду тебе нужна. Так что, пожалуйста, Дженни, всегда помни об этом.

Ее охватили противоречивые чувства. Она увидела довольный блеск в глазах Дженни, но у Хейди при этом сжалось сердце от сладкой и в то же время мучительной боли.

Утром, развешивая во дворе за домом выстиранное белье, она услышала шум из березовой рощицы. Это Бранд настиг очередную жертву в виде черного дрозда. Он не всегда убивал птичек, и тогда Хейди пыталась их спасти и выпустить, но это не всегда ей удавалось.

Сейчас она тоже решила не оставлять птицу в беде и, кинув корзинку в чистым бельем на землю, бросилась к лесу. Бранд действительно оказался там. Он тащил лапой что-то пушистое и довольно большое. Хейди не удержалась от вопля, и Рори, в эту минуту подходивший к своему грузовику, прибежал на крик. Он присвистнул, увидев добычу кота.

— Ну и дела — барсук! Он так и до зайцев дойдет, — с гордостью похвалил кота лесничий.

Хейди же, наоборот, была недовольна своим любимцем. У барсука такая очаровательная мордашка, но он уже был дохлый.

— Уважаю, — гнул свое Рори. — Посмотри, как он это сделал! — Отметины кошачьих зубов были не на горле, а на пузике животного. — Очень умно, — рассудил Рори. — Он, наверное, повалил его на спину. Отличная работа, Вшивый Домик. Не знал, что ты такой мастер охотиться. — Он перевел взгляд с взъерошенного кота на лицо Хейди. — А она что, тебя даже не поздравила? Стыдно!

— Если хочешь знать, я очень недовольна, что он так разохотился, — сообщила Хейди.

— Нет, я этого совсем не хочу знать, — откликнулся Рори. — Я лучше останусь в неведении и надеюсь, ты со временем станешь смотреть на это проще. Однако, если ты все же вернешься к прежней жизни, о которой изволила упомянуть, не сомневаюсь, ты снова сумеешь сделать из него щеточку для вытирания пыли. — Он подхватил барсука за хвост и ушел.

От этого разговора у нее осталось саднящее чувство. Как низко он о ней думает! Как презрительно разговаривает с ней. Его отношение к Сюзанне, хотя и противоречивое, никогда, Хейди была в этом уверена, не опускалось до презрения или насмешки. Ведь именно Сюзанну он выбрал в жены, от нее родился ребенок. Как ни жестоко она обошлась с Рори, но именно Сюзанна подарила ему сына.

Они все словно сговорились против меня, вздохнула Хейди. Конечно, Сюзанна была такой яркой личностью, такой бесстрашной, отчаянной, незаурядной… А я лишь ее бледная тень.

В полном унынии девушка вернулась на кухню.

Примерно через час Хейди заметила, что в лесу рядом с домом что-то происходит. Оттуда доносились мужские голоса, вдоль опушки тяжело продвигался оранжевый трактор. Она увидела, как мимо дома прошел юный Том с мотком веревки на плече. Кто-то что-то крикнул, и Рори прокричал в ответ:

— Да, точно, уведите ее!

Любопытство подвигло Хейди пойти глянуть, что там случилось. Она увидела трактор и небольшую группу людей в глубине леса, недалеко от опушки. Девушка двинулась к ним по тропинке, и вдруг трактор поехал прямо на нее. Она отступила в сторону и во все глаза следила за происходящим.

Стук топоров слышался в лесу уже несколько дней, но эту часть леса, которую Хейди считала самой романтической и называла про себя территорией старых дубов, она знала лучше всего. Ей стало нехорошо от дурных предчувствий. Теперь совам будет негде строить гнезда, и норы барсуков будут разрушены. Неужели и пара березок, стройных, ровных, сплетенных ветвями, тоже отмечены к вырубке?