Незабываемый поцелуй - Нэн Райан Страница 36

Он вздохнул, улыбнулся и откинулся на сиденье, сцепив пальцы на коленях. У него не было повода для беспокойства. С Молли ничего не случится.

Лу о ней позаботится.

Сразу с вокзала Молли и Лу пошли в первую методистскую церковь. Мэри Бет Маккалистер сидела через проход от них и во время службы то и дело бросала задумчивые взгляды на Лу. Кивнув Мэри Бет, Молли по-хозяйски взяла Лу под локоток и самодовольно улыбнулась при мысли о том, что этой дерзкой женщине, этой красивой кокетливый паучихе, не удалось заманить Лу в свои сети. И слава Богу!

Молли взглянула на красивое лицо Лу и почувствовала дрожь восхищения. Этот день и эта ночь обещали быть чудесными. Они с Лу уже несколько недель ждали возможности побыть наедине.

После церкви они позавтракают в гостинице «Нуэва сол». Потом, в самое жаркое время, она будет отдыхать в особняке на Манзанита-авеню, а Лу уедет на ранчо Уилларда. На закате он вернется в город, и у них состоится романтический ужин при свечах, приготовленный заботливой Луизой. А после ужина начнется самое приятное. Они отправятся при луне в каньон Чолла, расстелят на траве одеяло и… и…

Молли покраснела, вспомнив, что сидит в церкви и мечтает о поцелуях, в то время как священник читает грозную проповедь про грешников, которые будут вечно гореть в аду, в озере из огня и серы.

Краснолицый проповедник хватил мясистым кулаком по кафедре и возопил:

– Братья и сестры! Не поддавайтесь искушениям плоти! Бойтесь вечного проклятия! Не дайте сатане одержать над вами верх!

«Сатана не одержит надо мной верх, – подумала Молли. – Если только глаза у него не голубые и волосы не черные».

– В церкви нельзя улыбаться, – прошептал Лу, наклонившись к ее уху. Его лазурные глаза озорно блестели.

– Ты сатана, Лу? – игриво спросила Молли.

В шесть часов вечера Молли резко пробудилась от глубокого сна и подскочила на постели, дрожа всем телом. Ее шелковая ночная рубашка пропиталась потом, мокрые волосы налипли на лицо и шею. Встав с кровати, она подбежала к балкону и рывком открыла двойные двери. Комната тут же наполнилась солнечным светом.

Молли стояла у дверного проема, и сердце ее колотилось. Прерывисто дыша, она боролась с охватившим ее нелепым страхом и, обнимая себя руками, пыталась стереть из памяти привидевшийся ей кошмар.

Сон начинался прекрасно.

Она пришла в церковь на собственную свадьбу в блестящем белом платье и направлялась по проходу к Лу. Он ждал ее, высокий и красивый, протягивая руку.

Молли хотела броситься в его объятия, но ноги почему-то отяжелели и она едва их волочила. Развевающееся свадебное платье и длинный шлейф тянули ее книзу. Она боялась, что Лу потеряет терпение и уйдет из церкви.

Наконец она подошла к нему, и он заключил ее в свои объятия, не обращая внимания на священника и гостей. Но, когда их губы соединились, он превратился в другого мужчину. Более рослого и совсем не красивого, со стальными серыми глазами и темно-каштановыми волосами.

А еще у него была борода. Густая, кустистая, плохо ухоженная, которая царапала ей лицо и душила.

Малыш!

Молли стояла на ярком солнце, объятая ужасом. Она давно не вспоминала про Малыша. Почему же вдруг он ей приснился? Что бы это значило? Может, он узнал, где она, и теперь пытается до нее добраться?

Нет, нет! Это невозможно. Прошло больше года с того дня, когда она вонзила в него ножницы. За все это время он ни разу не появился. Она его убила. Он покойник.

Малыш – покойник.

Приказав себе расслабиться, Молли прошла в гардеробную, на ходу снимая пропитанную потом сорочку.

Это был всего лишь дурной сон. Опасность ей не грозит.

В этот знойный летний полдень Лу лежал на своей узкой кровати в пустом бараке на ранчо Уилларда и смотрел в потолок. Тело его было покрыто потом, но он не чувствовал жары.

Мысли Лу пришли в смятение. Он уже подумывал, не отменить ли свой план. Это будет легче всего. Он уедет из Мейи сегодня же вечером и больше не покажется в особняке на Манзанита-авеню. Пусть Молли гадает, что с ним случилось. Он вернется в Нью-Мексико и оставит ее на попечении профессора. Пусть все останется по-прежнему.

Нет! Черт возьми, нет!

Если бы он не пустил все на самотек, когда убили его отца, Тереза и Дэн Найтхорс сегодня были бы живы. Лу ожесточил свое сердце. На этот раз он не оставит все как есть. Если эта девушка – Молли Роджерс, а он выяснит это сегодня ночью, она сполна заплатит за свое участие в преступлениях. Он заставит ее рассказать, что случилось с ее отцом, и, если Роджерс жив, он тоже заплатит.

Лу решился. Он привезет Молли в Денвер и отдаст агентам Пинкертона. Пусть до конца дней своих гниет в тюрьме, ему наплевать.

Чувствуя странный холод, несмотря на пот, струившийся по его обнаженному животу, Лу поднялся и подошел к сосновому комоду, где хранились его вещи. Достал несколько рубашек и белье, взял в руки наполовину почерневший золотой крестик с цепочкой, с любовью посмотрел на него и надел на шею.

Он опять потянулся к комоду и извлек на свет потускневший желтый плакат с объявлением о розыске. Он уже сотни раз изучал портрет девушки с короткими белокурыми волосами, торчавшими в разные стороны.

Лу смотрел на плакат и говорил себе, что красивая девушка, с которой он собирается ехать в каньон Чолла, не имеет ничего общего с этой преступницей. Он не найдет на кремовом теле Фонтейн Гейер родимого пятна в форме бабочки. «Молю тебя, Господи, сделай так, чтобы его не было!»

Лу положил плакат обратно под рубашки, тяжело вздохнул и достал пару блестящих наручников.

– Вы дадите голодному объездчику лошадей перекусить, мисс? – с веселой улыбкой спросил Лу, когда Молли открыла парадную дверь.

«Я дам тебе все, что ты пожелаешь», – мысленно сказала Молли, любуясь красавцем в накрахмаленной белой рубашке и облегающих темных брюках.

– Не знаю, – скромно сказала она, склонив голову набок. – Надо подумать…

Но Лу не дал ей договорить. Убедившись в том, что они одни, он привлек ее к себе и поцеловал.

– Спасибо, что надела это платье, милая, – сказал Лу, оторвавшись от ее губ.

– Пожалуйста, – откликнулась Молли.

У нее было много платьев намного красивее, но Лу почему-то полюбил это – из белого в желтый цветочек муслина, с низким круглым вырезом спереди, широким треугольным на спине и четырьмя перламутровыми пуговками на тугом лифе. Может быть, потому, что застежка была на спине, оно и нравилось Лу. Молли с трудом удавалось надеть платье в одиночку, но она хотела угодить Лу, который просил ее быть именно в этом наряде.

Молли ввела Лу в столовую с высоким потолком, освещенную белыми свечами в серебряном подсвечнике. На скатерти из бледно-желтого камчатного полотна был расставлен тонкий фарфор и лежали серебряные столовые приборы. В огромной хрустальной чаше с водой плавали мексиканские маки и розовато-красные цветки кактуса.