Подари мне счастье - Джанмария Анелло Страница 36

Но тут им преградила путь леди Маргарет Монтегю. На ней было темно-голубое платье со скандально низко вырезанным лифом, который едва прикрывал ее пышные формы. Она с наигранной скромностью захлопала ресницами.

Ли охватила неуверенность. Она вцепилась в руку Ричарда, но не могла поднять на него глаз из страха увидеть в его взгляде желание другой женщины.

– Ваша светлость, – пробормотала Маргарет низким, сладострастным голосом.

– Леди Монтегю, – отозвался Ричард вежливо, но не фамильярно, теплом и твердостью своей руки словно бы подбадривая Ли. – Надеюсь, вы помните мою жену.

– Конечно. – Маргарет слегка кивнула своей царственной головкой куда-то в сторону Ли. Затем повернулась к своему кавалеру: – Позвольте представить вам своего друга.

Когда Ли взглянула на мужчину, который стоял рядом с Маргарет, комната как будто уменьшилась в размерах, мысли смешались, а воздух, казалось, замерцал, как летнее солнце, отражающееся на озерной глади.

– Мистер Александр Прескотт, – продолжала Маргарет. – Герцог и герцогиня Сент-Остин. – Ее глаза прямо-таки заискрились недобрым весельем. – Мистер Прескотт, насколько мне известно, вы и герцогиня родом из одних мест в Ланкашире. Возможно, вы уже встречались…

Ее слова повисли в неловком молчании. Ли не видела Александра с того утра после свадьбы. С того дня, когда он поцеловал ее и умолял убежать с ним. С того дня, когда их старая теплая дружба зачахла и умерла, оставив в место себя чопорную формальность.

И все же перемены, произошедшие с ним за эти несколько коротких недель, потрясли Ли. Пропала солнечная улыбка, На ее месте появились угрюмо кривящиеся губы. В глазах отражались все его страдания, вся сердечная боль, все потерянные надежды и мечты.

То, что его внимание обратилось на другую, должно было бы порадовать Ли. Она хотела, чтобы он нашел женщину, которая будет любить его, как он того заслуживает, но что нужно леди Маргарет Монтегю от такой невинной, доверчивой души, как Александр?

– Мы с ее светлостью знакомы, – чопорно проговорил Александр. – Леди Монтегю, начинается еще один вальс. Потанцуем?

– Почему бы вам не станцевать этот танец с герцогиней? – помахивая веером, предложила Маргарет. Ее острый взгляд обратился на Ли, в улыбке – расчетливый вызов. – Вы могли бы возобновить знакомство…

Ли не могла придумать причины, чтобы отказаться от танца.

– …а мы с герцогом постараемся развлечь себя.

«Вот этого-то я и боюсь!» – хотелось вскричать Ли. Напряжение в воздухе было таким плотным, что она чувствовала, как оно давит ей на грудь. Ли не могла дышать. Ей надо уйти.

Она послала Ричарду безмолвную мольбу увести ее. Маргарет вскинула брови.

– Если, конечно, герцог не возражает.

«Нет!» – хотелось взреветь Ричарду, когда чувство, которое он отчетливо распознал как ревность, затуманило зрение и отравило мысли. Это тот самый молодой человек, за которого Ли хотела выйти замуж.

Ричард никогда раньше не встречал его, видел только мельком, издалека, в тот день, когда он приходил к ним домой.

Какая-то противная, неуверенная часть натуры Ричарда, о существовании которой он даже не подозревал, надеялась, что мальчишка окажется долговязым, неуклюжим юнцом с прыщавой физиономией, но в действительности все оказалось совсем не так. Это был Адонис с волнистыми золотыми волосами, ясными голубыми глазами и прошлым, без сомнения, таким же незапятнанным, как первый снег. Именно тот тип мужчины, за которого каждая женщина мечтает выйти замуж.

Как будто всего этого было мало, чувство вины за то, что он разрушил мечты Ли, сверлило дырку в его груди – факт, о котором он старался не задумываться вплоть до этого момента.

Правда в том, что если б не Ричард со своим грязным прошлым, Ли вышла бы замуж за Александра и подарила бы ему прелестных золотоволосых малышей, – мысль, от которой Ричарда скрутила убийственная ярость.

Без сомнения, этот мальчишка осчастливил бы ее домом, полным счастливого смеха, а не стенами, пропитанными молчанием, тайнами и грехами.

Руки Ричарда сжались. Горло сдавило, когда он сказал себе, что это не имеет значения. Она его жена. Она принадлежит ему. Но она вышла за него против воли.

Дабы исполнить отцовские династические амбиции и уберечь Элисон от сплетников. Впрочем, Ли ничего об этом не знает. И все равно сказала, что любит его. Как такое возможно?

Он почувствовал себя физически плохо: желудок скрутило, когда все вокруг навострили уши, чтобы расслышать ею слова.

Ричард понимал, что не существует вежливого способа возразить против танца, поэтому проглотил отказ.

– Я принесу тебе бокал шампанского, пока ты будешь танцевать.

Прескотт заключил Ли в объятия. После нескольких мгновений неловкого молчания мальчишка сказал что-то, что рассмешило Ли. Юноша привлек ее ближе, слишком близко, он взирал на нее с таким неприкрытым желанием, что Ричард начал свирепеть, как бешеный пес. Ему хотелось продраться сквозь толпу и разорвать щенка зубами.

Лишенный этого удовольствия, он обратил свою ярость на Маргарет:

– Что означает эта шарада?

Она провела веером по его руке.

– Ричард, я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Не прикидывайся невинной овечкой! – прорычал Ричард, оттолкнув ее руку. – В какую игру ты играешь?

– Говори потише, – прошептала Маргарет, поворачивая голову к плечу, дабы скрыть движения губ. – На нас смотрят. И прекрати метать в свою жену убийственные взгляды. В самом деле, можно подумать, что ты ей не доверяешь. Что, их дружба больше чем дружба?

– На что ты намекаешь? – Ричард с такой силой стиснул зубы, что услышал хруст.

– Ни на что, Ричард. Ни на что, правда. Я просто хотела немного побыть с тобой наедине.

– Я же сказал тебе, что между нами все кончено.

– И я приняла это. Правда приняла. Но все равно скучаю. Ты совсем никогда не думаешь обо мне? – Маргарет вскинула руку. – Нет, не отвечай. Я не хочу знать.

Она пробежала кончиками пальцев по краю своего веера, Мотом энергично замахала им перед лицом.

– Бог мой, как здесь жарко! Кажется, мне нехорошо… – Она покачнулась.

Ричард чертыхнулся, схватил ее за руку и подтолкнул в сторону дверей на террасу. В прошлом ему не раз приходилось видеть, как она падает в обморок. Глупая кукла целый день ничего не ест, а потом из-за угнетающей жары и духоты вкупе с голодом валится на пол, по крайней мере, один раз за ночь.

Какое ужасное неудобство и дьявольская скука! Почему он вообще это терпел?

Ответ на вопрос был настолько очевиден, что наполнил Ричарда отвращением к себе.