Замуж не напасть - Лариса Кондрашова Страница 36

— Я шучу. А Юлька шуток не понимает. Никогда не нужно жениться на аристократках, это ещё Зощенко предупреждал! Все берут рукой, а она вилкой! Ха-ха!

— Роби, это скабрезный анекдот. Все его знают, и он вовсе не застольный, — морщиться Юлия.

— Что я тебе говорил? Ладно, почирикаете между собой. А мы уж, как мужчина с мужчиной, чтобы не кланяться после каждого слова.

Виталий разливает женщинам вино и сочувственно подмигивает Евгении: мол, что поделаешь, придется потерпеть! Он сразу поверил Роберту, что жена его жеманница и ханжа, а еще, наверное, она произвела на него впечатление глупой, манерной куколки.

А Юлия вовсе не показалась ей глупышкой. Видно, многие попадались на эту удочку — её по-детски наивное лицо: голубые, распахнутые глаза, маленький носик, ротик бантиком. Кажется, Евгения ни у кого ещё не видела таких ярких естественных красок: глаза казались прямо-таки ненатурально голубыми, а губы неестественно алыми. На лице Юлии, однако, не было ни капли косметики.

— Послушаете, — замечает Юлия, коснувшись губами бокала, — о чем говорят наши мужья. Как всегда, о политике. Они считают женщин неспособными разобраться в таких якобы мудреных вещах. Много ли вы знаете женщин, которые, собравшись, говорят о политике?

— Есть некоторые, — неопределенно отвечает Евгения.

— Наверняка, они бездетны или дети настолько выросли, что не требуют постоянного надзора.

— Почему вы так думаете?

— У этих же мозги незагружены, и они пытаются играть в мужские игры, как будто нельзя найти другое занятие. Политика — дело сиюминутное, а женщина должна думать о будущем. Можно я буду на "ты"?

— Пожалуйста.

— Если бы у меня было много свободного времени, я бы написала роман о женщинах-домохозяйках. И назвала его "Взгляд из кухни". Знаешь сколько умных мыслей приходит к стоящей у плиты женщине?

Евгения не может понять: Юля говорит серьезно или шутит? Она обо всем рассуждает таким ровным и спокойным тоном, что о владеющих ею эмоциях можно только догадываться.

Приходят эти мысли у плиты, ещё как приходят! Порой вместе с осознанием собственной беспомощности — ты ничего не можешь изменить! и озарением: оказывается, воспитание детей считается почему-то делом нетрудным и, в конце концов, воспитание человечества сваливается на хрупкие женские плечи. Но так как женщины за свой труд не требуют награды, то и их подрастающие сыновья, уходя в политику об их бесценном вкладе забывают. Не дай Бог так воспитывать детей, как мужчины управляют страной!

В это время мужчины так дружно хохочут. Что она от неожиданности вздрагивает.

— О чем это они?

— Роберт рассказывает анекдот из жизни, — уголками губ улыбается Юлия. — Наш старенький на днях учудил. Взял из видеотеки кассету с порнофильмом и стал смотреть вместе с младшим. Обнаружили это случайно. Старший. Вадик, с перепугу вложил кассету не в тот футляр. Отец разозлился, хотел его наказать, но младший решил вступиться: "Да ничего такого на этой кассете нет! Трахаются, да и все!" Папа Робик от неожиданности чуть ложку не проглотил — за обедом это случилось.

— Мой сыночек тоже смешил нас в свое время. Года четыре ему было. Входит муж в комнату, а он под раскладушкой лежит. "Что ты здесь делаешь?" — Он приложил палец к губам и говорит: "Тихо, папа, сейчас сюда мама переодеваться придет!"

Теперь смеются женщины. Они ещё некоторое время переговариваются, вспомнив, как у той, и у другой собеседницы матери говорили в таких случаях одинаковую фразу: "Когда я ем, я глух и нем!"

— Родители от детей обычно требуют того, что сами постоянно нарушают. Оттого дети и слушают их неохотно: значит, ему можно, а мне нельзя? — грустно комментирует Юлия.

Но тихая грусть, потому что после обеда всех охватывает умиротворенность: одни приходят в себя после дороги, другие обрели наконец приятную компанию.

— Чем займемся теперь? — потирает руки Виталий. — У нас с Женей в запасе трое суток, и мы намерены отдохнуть на полную катушку!

— А мы на этот час заказали кегельбан, — сообщает Роберт. — Предлагаем присоединиться и организовать команды. Можно семья на семью или слабый пол на сильный…

— Или крест-накрест, — предлагает Юлия. — Я предлагаю обменяться партнерами… Успокойся, только на время игры!

— Как поп на медсестре, что ли? — осведомляется Роберт.

Евгению коробит его шутка. Интересно, почему он все время говорит жене гадости?!

— Не смешно, — фыркает Юлия.

— Но я даже не умею держать в руках кегли! — жалуется Евгения.

Остальные дружно хохочут.

— Кегли в руках никто и не держит, глупенькая, — касается губами её уха Виталий. — А шар бросать мы тебя научим!

Кегельбан оказывается большим залом, посреди которого несколько узких дорожек с бортами, по ним гулко катаются шары. В конце дорожек — ряды кеглей, которые и сбивает брошенный рукой игрока шар. На электронном табло при этом высвечивается результат — по количеству сбитых кеглей.

Минут пять Евгении дают потренироваться. И вправду, бросок она осваивает довольно быстро. И что странно, самой меткой из них оказывается тоненькая, хрупкая Юлия. По её предложению Роберт играет с Евгенией, а она с Виталием. Борьба, как говорится, идет с переменным успехом, но опыт все же побеждает. Выигрывают Виталий и Юлия, чему ни Роберт, ни Евгения не очень огорчаются.

Они так и выходят из кегельбана игровыми парами. Евгения держит под руку Роберта и он, будто невзначай, крепко прижимает руку её к своему боку.

— Правду говорят, все анекдоты из жизни, — решает разрядить Евгения возникшую между ними паузу — как будто в воздухе что-то пронеслось, настораживая. — Один российский турист приехал в Варну на двенадцать дней. Одиннадцать из них он беспробудно пропьянствовал в номере. "Как тебе понравилось море?" — спросили его. "А что, здесь ещё и море есть?" — удивился он.

— Намек поняли! — кричит Виталий. — Сейчас быстренько поднимаемся в номер, хватаем купальные принадлежности…

— Зачем? — удивляется Роберт. — Кто же это в темноте в плавках купается?

— Значит, будем голышом? — радуется Виталий.

— Конечно! Ночное купание должно быть только о`натюрель, как говорят французы.

— Но у нас нет даже полотенца…

— У нас два, обойдемся! Здесь их меняют каждый день.

Сколько ещё Евгении предстоит преодолевать! Она вспоминает миниатюру Хазанова, в которой молодой человек мучительно старался при всем честном народе на пляже снять плавки, чтобы доказать, что "мы — звери"! Теперь её очередь — купаться голой при посторонних? К своему обнаженному телу Евгения до сих пор все ещё не привыкла. Неужели нельзя как-нибудь отказаться?

Роберт с Юлией уводят их в сторону от ярко освещенного берега. Здесь, на пляже, такая темнота, хоть глаз выколи! То есть чуть поодаль плещут огнями аллеи, освещены кабинки для переодевания, причудливой башней светится лифт. Еще одно поразившее её усовершенствование: лифт на море. Даже строчка какая-то в голове зашевелилась: "Меня на море привозит лифт…"