Граф Карлштайн - Филип Пулман Страница 36

Мне приходилось все время уговаривать себя: ничего, Петер такой умный, ему непременно удастся сбить полицейских с толку, и они никогда его не найдут… Без этих уговоров я бы, наверное, не выдержала и расплакалась.

Ведь теперь все зависело только от моего брата. Сама я лишилась возможности чем-то помочь ему. Что за ужасное чувство — видеть, как творится нечто ужасное, и быть совершенно беспомощной… Я сидела, вся дрожа, в темноте и прислушивалась к звукам погони, уже затихавшим вдали. Руку мою — на нее я весьма неудачно приземлилась — от плеча до запястья грызла постоянно усиливавшаяся боль, а в душе моей пробуждалось некое совершенно неведомое мне доселе чувство. Сперва я далее не знала, как его назвать, но, порывшись в памяти, все же отыскала нужные слова: жажда мести.

Да, это было очень странное чувство. Когда читаешь о бандитах на Сицилии, об их кровавых стычках между собой и о том, как они мстят за свою поруганную честь, думаешь: ну и что, они же совсем другие, эти южане, они куда более страстные, чем мы, швейцарцы. Мы, пожалуй, чересчур флегматичны и такого никогда себе не позволим. А потом вдруг вспоминаешь: ведь и Вильгельм Телль тоже был швейцарцем, а как смело и мужественно себя повел, когда, заложив за пояс вторую стрелу, решил убить ненавистного тирана Геслера, если промахнется и своей первой стрелой убьет собственного сына [8]. А может, думала я, мы не такие уж и флегматичные? И в наших душах тоже могут бушевать страсти, особенно если нас как следует раскачать? Уж меня-то, во всяком случае, достаточно раскачали! Я еще не решила, как поступлю дальше, но была твердо намерена ни в коем случае не опускать руки. Ведь граф Карлштайн такой же негодяй, как Геслер, если не хуже, и пора кому-то сказать ему об этом. Так что я направилась в замок.

Я не очень хорошо помню, как поднималась туда. Впрочем, это не слишком удивительно — я столько раз ходила по этой дороге, что могла бы отыскать замок даже с закрытыми глазами и при этом не упасть в пропасть. Единственное, что я помню отчетливо, — это ощущение того, что в душе у меня гремят громы и сверкают молнии. Меня душил гнев. Мне было жарко и холодно одновременно, голова кружилась от усталости… По-моему, я была чуточку не в себе. Мне показалось, что не прошло и нескольких минут, как я уже стояла перед воротами замка. Первым делом я посмотрела на окна графского кабинета в башне. Окна были темны. Ну что ж, если Генриха Карлштайна там нет, я, возможно, успею пробраться туда первой и приготовить ему один сюрприз. Я очень осторожно, стараясь не шуметь и держаться в тени, проскользнула в ворота и обошла замок вокруг вдоль ограды. Одна или две сторожевые собаки подняли было голову, и сердце у меня екнуло, но ведь собаки не знают, уволили тебя или нет. Видимо, они все еще считали меня здешней служанкой, потому что сразу же успокоились.

Когда я добралась до конюшни, часы на башне пробили восемь. Отодвинув засов, я вошла внутрь и в темноте стал а на ощупь искать одну дверь в стене, за которой в маленькой комнатке хранились скребницы, щетки, мыло для лошадей, а также свечи. Порывшись в ящиках, я отыскала свечу и двинулась дальше, к черной лестнице. Я редко ею пользовалась, поскольку горничная с конюшней обычно никак не связана, но дорогу знала достаточно хорошо. Черная лестница в замке довольно узкая, крутая и ужасно грязная. А уж темно там было — хоть глаз выколи! На каждой площадке, правда, имеется узенькое окошко, но стена замка с этой стороны почти всегда находится в тени, так что снаружи на лестницу проникает очень мало света, да и тот отраженный и весьма тусклый.

Затем мне пришлось долго красться по низкому коридору под самыми чердачными балками и спускаться в вестибюль по другой лестнице. Это была самая опасная часть моих странствий по замку. Спустившись, я минутку выждала и, затаив дыхание, бросилась к огню, горевшему в камине, потом зажгла свою свечу и сразу же нырнула под каменную арку на лестницу, ведущую в башню и в кабинет графа. Прикрывая ладонью пламя свечи, чтоб ее не задули сквозняки, точно призрачные флаги реявшие на верхних этажах старой башни, я осторожно поднималась со ступеньки на ступеньку и пыталась угадать, сколько времени потребуется графу, чтобы вернуться из лесу, после того как он оставит девочек в охотничьем домике. Он наверняка взял с собой Снивельвурста, что несколько замедлит его возвращение, но теперь они, должно быть, уже подъезжают к замку. Впрочем, граф вряд ли сразу же поднимется в кабинет. Сперва он, наверное, захочет поесть и согреться.

Я добралась до верхней площадки, того самого узенького пространства с окошком-бойницей, где впервые услышала об ужасных планах графа, и остановилась. Что дальше? В кабинет! Я быстро вошла, закрыла за собой дверь и с огромным любопытством огляделась: никогда еще я не была в кабинете графа Карлштайна.