Отшельники: Проклятый рай  - Анна Исламова Страница 35

– Тебя забыл спросить!.. – насмешливо фыркнул он.

Лицо Деи густо покраснело и мне показалось, что она готова наброситься на него с кулаками. Но в этот момент в дверях абсолютно бесшумно возникла стройная фигурка Глафиры. Женщина быстро оглядела открывшуюся ее глазам картину и миролюбиво обратилась к мужчине:

– Ступай, Волот, – мягко сказала она. – Нам нужно поговорить с девочками наедине…

Дикарь как-то сразу поджался, опустил голову вниз и беспрекословно подчинился приказу ведуньи, торопливо растворяясь в темноте. Глафира постояла немного в дверях, оценивающе рассматривая меня, а затем приблизилась к моему ложу.

– Зря ты все это затеяла. Тебе не убежать отсюда. – словно насмехаясь надо мной, нараспев произнесла она.

Я сердито сжала челюсти и ощутила, как болезненно заныла скула, на которую пришелся удар.

– Что вам нужно от меня?! Я хочу вернуться домой!!! Немедленно отпустите меня!!! – со злостью выкрикивала я, сверля ненавидящим взглядом колдунью. В моей груди как будто закрутилась небольшая воронка ярости, быстро перерастающая в бушующий ураган.

– Ты останешься здесь навсегда и станешь женой Волота – так решили наши Боги. Ну а твои желания никого не интересуют! – холодно отрезала Глафира, сверкнув глазами. – Все решено, поэтому просто смирись!

С этими словами женщина резко развернулась и вышла из комнаты. Я проводила ее отчаянным взглядом, а затем перевела глаза на понурую Дею.

– Помоги мне! – горячо зашептала я, грубо вцепившись в запястье девушки. – Умоляю! Помоги!!!

– И не проси, Вика, я не могу. И никто не поможет. – травница низко опустила голову, старательно пряча от меня виноватый взгляд.

– Идар! Я хочу увидеть его! Скажи ему, что я здесь, он поможет, я знаю!.. – с надеждой затараторила я, но Дея отрицательно помотала головой.

– Нет. Не поможет. Ему запрещено приходить сюда. Екзарх и все остальные как-то узнали о вас… о ваших отношениях… – смутилась девушка и торопливо встала с соломенного тюфяка, предназначенного мне в качестве кровати. – Мне идти нужно. Прости.

Дея практически выскочила за дверь, с шумом захлопывая ее за собой. Лязгнул металлический засов, послышались быстро удаляющиеся шаги и небольшое помещение, в котором я находилась, погрузилось в давящую тишину.

Я с трудом встала на ноги и оглядела свою тюрьму. Небольшой пыльный закуток наподобие чулана, вместо окна маленькое круглое отверстие, выпиленное в деревянной стене, сквозь которое в комнату проникал скудный солнечный свет. Никакой мебели, за исключением моей лежанки.

Прихрамывая, я направилась к двери и стала толкать ее, но все безрезультатно. Она была надежно заперта. Затем я поспешила к импровизированному окошку, но оно было таким маленьким, что я с трудом просунула туда руку.

Выглянув в отверстие, я попыталась рассмотреть окружающую обстановку. На улице ярко светило солнце, освещая радужно переливающуюся влажную траву и безмятежный лес. Я с жадностью вдохнула в себя свежий воздух и попыталась успокоиться.

Пейзаж был мне не знаком. Но больше всего меня удивило, что я находилась на приличной высоте, скорее всего, это был второй этаж жилого дома. Я напрягла память, пытаясь вспомнить, сколько таких избушек было в общине. Всего одна. По всей видимости, я находилась в тереме Екзарха.

Откуда-то снизу послышался шум. Я расслышала людские голоса и напряглась еще больше, вглядываясь в миниатюрное окошко. Спустя мгновение на полянку, которая мне отлично просматривалась, выскочили две молодые девушки. Они что-то активно обсуждали между собой, то и дело хихикая и радостно повизгивая.

– Эй!!! Помогите!!! Кто-нибудь!!! – что есть мочи завопила я.

Девицы замолкли и недоуменно огляделись по сторонам.

– Я здесь!!!! Наверху!!! – я высунула руку по локоть в окно, болезненно сдирая кожу о дерево и помахала им, а затем вновь припала лицом к отверстию. – Меня заперли здесь!!! Помогите!!!

Теперь девушки смотрели прямо на меня. Я видела выражение их лиц, от которого у меня мурашки пошли по всему телу. Холодные безучастные маски, в глазах ни капли сочувствия или дружелюбия… Несколько секунд они стояли, задрав головы кверху, а затем отвернулись и продолжили щебетать, как ни в чем ни бывало.

Мое сердце ухнуло куда-то вниз, забилось оттуда часто и гулко. Мне никто не поможет… НИКТО! Да провались эта чертова община!!! И ужасные дикари с их варварскими обычаями!!! Жуткий проклятый рай!.. Я отчаянно разрыдалась в полный голос, чувствуя, как жизненные силы постепенно покидают меня…

***

Несколько суток моего заключения слились для меня в единый, непрекращающийся кошмарный день. Я не знала, чем занять себя, поэтому беспрестанно слонялась из угла в угол по маленькой комнатушке, изредка выглядывая в маленькое оконце.

За это время я повидала множество людей, проходящих мимо, но ни один из них не откликнулся на мои просьбы о помощи. Они все знали. Жители общины полностью поддерживали решение своего главаря и не обращали на мои стенания никакого внимания.

Ежедневно утром дверь темницы приоткрывалась на минуту и некто невидимый просовывал мне в щель тарелку с горячей едой. Таинственный надзиратель полностью игнорировал мои горячие мольбы и убеждения. А едва я приближалась к двери, она тут же с шумом закрывалась на засов. Радовало лишь одно – моя больная лодыжка полностью зажила, а это значит, что я смогу сбежать отсюда, как только подвернется удобный момент.

Дея больше не появлялась у меня. Не было вестей и от Идара. Мысли о нем особенно больно терзали мою душу. Во сне и наяву я ощущала его горячие ладони, иступлено скользящие по моему обнаженному телу. Мне не давали покоя воспоминания о его страстных жарких губах, оставляющих пламенные дорожки на возбужденной коже.

Я понимала всем сердцем, что по уши влюбилась в этого необузданного дикаря. Но у меня в голове никак не укладывалось то, что он мог так легко отказаться от наших чувств. Ведь он же знает, что я нахожусь здесь, в заточении, но ничего не предпринимает, чтобы спасти меня.

Эти мысли изводили меня, вгрызаясь в мозг мертвой хваткой. Как могла, я прогоняла их прочь, стараясь сосредоточиться на плане побега, но они упрямо возвращались на свое место, изматывая и иссушая мою душу. Неминуемым последствием самокопания стала глубокая депрессия.

Следующие пару дней я пребывала в состоянии полной апатии. Мне стало абсолютно безразлично то, что со мной будет дальше. Я лежала, не двигаясь, на комковатом тюфяке и считала мух, мелкими темными пятнами залипшими на высоком деревянном потолке.

Не знаю, сколько прошло времени, как однажды дверь моей темницы непривычно широко распахнулась и на пороге комнаты передо мной предстала Глафира. Женщина выглядела как всегда элегантно: высокая прическа, украшенная бусами, длинное приталенное платье, отлично подчеркивающее ее ладную фигуру. Она склонила голову набок, впиваясь в меня черными, завораживающими глазами, немного помолчала, а затем негромко произнесла: