Вкус свежей малины - Изабелла Сова Страница 35

– Мы подумали: а нельзя ли по телефону?

– Почему же нельзя? Можно. И не такие вещи по телефону устраивают. Вот вчера я не могла заснуть и подумала: посмотрю что-нибудь. А по телевизору все рекламы да рекламы. «Позвони мне. Мы переживем вместе романтическую ночь». Ничего себе романтическую.

– Бабушка, речь идет о создании иллюзии.

– Вот именно, иллюзии, – рассердилась бабушка. – Везде эрзацы. Сигарета даст ощущение отдыха, месиво в банке выдается за вкусную еду. У чипсов вкус Америки, а благодаря крему ты можешь изображать из себя, ну, эту длинную, у нее фамилия что-то вроде шифра.

– Клаудию Шиффер, – подсказала я.

– Вот, вот, Шифер. Все притворяется чем-то другим.

– Виртуальная действительность. – Эва перехватила у меня трубку. – Здравствуйте.

– Здравствуй, Эвик. Хоть ты никем не прикидываешься. Все на своем месте. Как бутоны любви?

– Уже и сама не знаю. И потому прошу погадать.

– Что ж я делаю? – спохватилась бабушка. – Я болтаю, а счетчик стучит. Сейчас возьму карты. Иисусе Сладчайший, куда я их положила? Девочки, позвоните через десять минут. Я спокойно поищу их. Перетасую, поймаю настроение, и начнем. Хорошо?

Мы позвонили через пятнадцать.

– Нашла. И знаете где?

– На стиральной машине, – высказала я предположение. Непонятно почему, но бабушка всегда находит их на стиральной машине. Или в духовке.

– Опять, – подтвердила бабушка. – Но что они там делали? Вечная загадка. Ну ладно, в темпе, потому что вот-вот придет Хеня. Кто первая?

– Может, я? – сказала я. – Мне со страшной силой не везет. Уже месяц я ищу работу, и хоть бы что. Рафал, понятное дело. Но в сравнении с перспективой безработицы это мелочь.

– Ладно, раскидываем на тебя. Вот холера, девятка треф в казенном доме. С институтом что-то скверное намечается.

– Совсем хорошо. Еще и в институте облом.

– Погоди, погоди. Большие хлопоты из-за зависти, но благодаря трефовому тузу…

– Трефовый туз – это смерть. Все ясно, я просто умру, задавленная грудой обрушившихся проблем. И только тогда меня оценят.

– Погоди, Малинка, сейчас. Никакой смерти. Король пик. Какой-то пожилой брюнет заболеет или умрет, и все станет на свои места.

– Это точно в институте? Может, речь идет о папаше?

– Твой отец в трефах, и с ним ничего не прояснится. Ух ты! А вот у твоей мамы кто-то есть на стороне. Ты знаешь это?

– Бабушка, ты гадаешь мне или маме? Что там с институтом?

– Сейчас, сейчас. Раскину еще раз. Что мы тут имеем. – Бабушка замолчала, изучая карты. – Снова хлопоты в казенном доме. Какая-то серьезная катастрофа у брюнета. Малинка, перенеси защиту.

– Но мне уже назначили срок на десятое июля.

– Я помолюсь святому Антонию. Быть может, удастся перенести.

– Опять Антоний?

– Единственный, кто не подводит. Несколько минут назад он подсказал мне, где лежат карты.

– Что еще мне выпало? Тут Эва в нетерпении рвет у меня трубку.

– Какие-то деньги. Познакомишься с блондином издалека. Замечательный мужчина. Да еще и безумно влюбленный.

– Наконец-то, – вздохнула я.

– Сейчас, сейчас. Важное свидание. Ты, блондин и шатенка. Свадебная карта. Но что делает здесь этот шатен?

– Ты говорила, блондин, – вмешалась я.

– Это другой. Постоянно рядом с тобой. И когда первый раз раскидывала, тоже. Однажды он тебе уже помог и все время ждет. Влюбленный. И ты тоже влюбишься. Ну, дорогуша, – бабушка даже присвистнула, – тебе ложится сплошь красная масть. Все, а теперь Эва. Слушаешь?

– Едва дождалась, – ответила Эва.

– Уже раскидываю. Какая краснота! Этот бутончик блондин? При деньгах. Что такое, он еще учится? Или же из богатого дома. Ну да, отец при казенной карте. Ученый.

– Видишь? – шепнула мне Эва. – Все сходится.

– Он без ума от тебя, – продолжала бабушка. – Но стоп, стоп. Хлопоты. Разрыв.

– Какой разрыв, если ничего еще не началось? – занервничала Эва.

– Ой, Хеня по домофону звонит. Закончим в следующий раз.

– Не оставляйте меня так! – взмолилась Эва. – Хоть два слова!

– Ну ладно, быстренько. Три, четыре, пять, шесть. Измена, серьезная, и слезы. Но постой, это для шатенки, а у тебя волосы черные. Полный разрыв. Ну вот, уже стучат. Все, кончаю, пока.

Бабушка повесила трубку.

Мы с Эвой уселись напротив друг друга. Сидим.

– Говорила я тебе, чтобы идти к гадалке?

– Может, не исполнится, – произнесла, но как-то неуверенно Эва.

Сидим. Молчим.

– И что теперь делать? – спросила я.

– Ничего. Ждать. В восьмидесяти процентах случаев проблемы разрешаются сами. Ты что, не знала?

Я не знала. Я не Эва, всего лишь Малина. Вечно в огорчениях, в переживаниях из-за пустяков. Сидим дальше. Может, телевизор включить?

25.06. Понедельник. Что-то меня разбирает после этих венков. Где это вообще видано? Одиннадцать градусов в июне! У них это называется «парниковый эффект». А вчера? Впрочем, лучше начать с начала. Обескураженные бабушкиным гаданием, мы сидели, бездумно уставясь в экран выключенного телевизора.

– Одолжишь мне какую-нибудь куртку? – нарушила молчание Эва.

Я поплелась к шкафу. Отворила скрипучие дверцы. Изнутри вылетели три моли, вскормленные моими свитерами. Уж ежели не везет, так во всем.

– Какую? Синтетическую или джинсовую?

– А чего-нибудь посолидней нету? Я, пока ехала к тебе, промерзла до костей. Сомневаюсь, чтобы на улице внезапно потеплело.

Я извлекла два пуховика и толстые зимние шарфы.

– Вечно у тебя крайности. Никогда не можешь найти что-то промежуточное…

– Ты брюзжишь, словно мы супруги с двадцатилетним стажем, – заметила я.

– Я расстроилась. – Эва начала сосать большой палец. – Это гадание…

– А думаешь, я нет? Институт – единственное место, где у меня хоть какие-то успехи. С работой завал, с любовью крах. Везде одни поражения. И тут я узнаю, что будут сложности с защитой.

– Ну что может произойти? – Эва попыталась преуменьшить проблему.

– Да что угодно. Знаешь, как на защитах заваливают? Невразумительные вопросы, ехидные замечания. Дурдом. В прошлом году завалили шестерых из сорока. Нет, надо переносить срок, – приняла я решение.

– Интересно, когда я буду защищаться? – задумалась Эва. – Ладно, к черту печали. Сегодня все-таки светоянская ночь.