Последний танец - Эйлин Гудж Страница 35

На двери дома Китти под табличкой «Извините, закрыто» был прилеплен листок бумаги с написанным от руки текстом: «Траур в семье. Благодарим за проявленное терпение».

После похорон прошло две недели. Наступил май, со стороны океана подули ветры, небо расчистилось, и установилась ясная солнечная погода. Клуб леди-садоводов готовился к ежегодной выставке бегоний.

Кафе «Приятное чаепитие» было закрыто с середины апреля, но это не отпугнуло его постоянных посетителей. Во вторник, на следующий день после первого слушания дела Лидии, ровно в 7:05 Джози Хендрикс постучала тростью в запертую дверь кафетерия. Напуганная обилием репортеров, окруживших дом, она призналась, что зашла принести соболезнования. Но раз уж Джози здесь, не затруднит ли Китти налить ей чаю?

В среду к ней заглянул отец Себастьян и предложил отслужить заупокойную мессу по Вернону. Китти, тронутая до глубины души, угостила его кусочком пирожного с марципаном – горячего, только что из духовки.

Вскоре по городу прошел слух, что хотя «Приятное чаепитие» официально закрыто на неопределенный срок, для завсегдатаев делается исключение – достаточно постучать в дверь и сказать, как всем не хватает горячих булочек и ароматных пирожных. Так, Джо Доунли появился на пороге кафетерия и, робко переминаясь с ноги на ногу, смущенно пробормотал, что очень сожалеет о смерти отца Китти, а в газетах про ее мать пишут невесть что. Но Китти может рассчитывать на поддержку и помощь со стороны всех рабочих его цеха. Жизнь продолжается, и если Китти займется кафетерием, боль утраты утихнет. Да и работа не спорится без ее булочек с корицей.

Китти поблагодарила его за теплые слова, сложила в пакет всю выпечку, оставшуюся от завтрака, и Джо отправился на работу с полной сумкой и довольной ухмылкой на лице.

И Китти сдалась. Пусть все в ее жизни пошло кувырком, но она все еще способна приносить радость людям, а это главное. Когда Глория Консепсьон попросила у нее рецепт лимонного пирога, Китти была польщена. А когда Глэдис Хонейк шепотом осведомилась, правда ли, что бедняжку Лидию не выпустили под залог, Китти поняла, что та не злорадствует и у нее появился еще один человек, на которого можно положиться в трудную минуту.

После этого у Китти исчезли последние сомнения насчет того, открывать ли кафетерий. Даже Дафна с радостью поддержала сестру и предложила свою помощь. И хотя пирожные Китти вряд ли завоевали бы приз на конкурсе, доморощенный экстрасенс и суровый критик «Приятного чаепития» Серена Фетерстоун великодушно попросила принести ей еще одну порцию.

В первый понедельник мая Китти с утра занялась уборкой кухни: накануне вечером она обнаружила в муке червячков. Китти знала по опыту, что надо немедленно провести дезинфекцию, иначе испорченная мука довершит то, что оказалось не под силу даже скандалу: кафетерий придется закрыть.

Она тщательно протирала каждую полочку, когда на пороге появилась Уилла. Удивленно уставившись на нее, Китти улыбнулась: за Уиллой тянулся зеленый след свежескошенной газонной травы.

– Привет! – сказала помощница, помахав рукой. Несмотря на прохладную погоду, на ней было легкое цветастое платье, обтягивающее все ее проблемные места, и босоножки, позволявшие видеть ярко-красный лак на ногтях.

– Привет, привет!

– Я проезжала мимо и решила зайти к тебе – посмотреть, как ты тут. Похоже, тебе нужна помощь. – Уилла окинула взглядом перевернутые стулья и гору грязной посуды в раковине. – Я ведь и по дому неплохо управляюсь – могу постирать, погладить. Ты только скажи, что надо отправить в сушилку. Представляешь, я тут как-то постирала мамин свитер, так он сел на два размера, а мама сказала, что в следующий раз лучше сама залезет в сушилку – ей надо похудеть хоть немного. – Уилла робко улыбнулась.

Китти была тронута до слез.

– Уилла, как хорошо, что ты пришла… но со мной сейчас не весело.

Круглое миловидное личико Уиллы выразило озабоченность.

– Мой дядя Эдди как-то напился и пырнул ножом одного парня в баре. Когда мы с братьями были маленькими, мама часто возила нас к нему в Ломпок. Но я никогда не плакала – ни разу. – Она пожала плечами – в ее среде такие трагедии случались довольно часто.

– Ну коль ты пришла, поможешь мне вымыть пол? – деловито осведомилась Китти. – А я пока проверю автоответчик.

От репортеров не было покоя – они трезвонили целый день. Вчера, например, позвонил один из «Пипл», да еще пожилой сосед спрашивал, правда ли то, что он прочитал в «Глоуб»: будто бы ее мать не выпустили под залог, поскольку она глава сатанинской секты.

От Шона и Хизер по-прежнему не было никаких вестей. Но если добродушная Уилла не придает скандалу особого значения, может, он не повлияет и на Хизер. Что же касается Шона…

Китти никак не ожидала увидеть его в день похорон. Романтическая интерлюдия неделей ранее казалась ей странным сном, на который их толкнуло необъяснимое помешательство. Она не думала, что встретится с ним еще раз.

Но Шон придерживался другого мнения. Выразив соболезнования, он дал понять Китти, что хочет видеть ее. Ужасно смутившись, Китти, однако, почувствовала себя польщенной. Она нервно усмехнулась и сказала, что в данных обстоятельствах эта затея представляется ей абсурдной. Но Шона не так-то легко было спровадить. Китти явно недооценила его упрямство и интерес к ней. По правде говоря, свидание с ним и самой Китти казалось заманчивым…

В конце концов она пообещала ему подумать, после того как разрешатся все проблемы. В данный момент необходимо сосредоточиться только на том, как вытащить мать из тюрьмы. Окружной прокурор добился того, чтобы Лидию не выпустили под залог. А судья, сбитый с толку ее сенсационным признанием и заподозривший в нем скрытую хитрость, согласился с окружным прокурором. В итоге Лидия Сигрейв осталась в тюрьме.

Дафна тяжело переживала все это. Она больше, чем Китти, надеялась на то, что маму выпустят под залог. Но неудача придала ей решимости бороться за освобождение Лидии. И Дафна начала обходить соседей и расспрашивать, не заметил ли кто из них чего-нибудь необычного в поведении Лидии незадолго до убийства. Пока ей не удалось ничего разузнать, но она твердо решила обойти всех знакомых, внесенных в мамину записную книжку.

Последней в этом списке значилась Берил Чапмен. После ее скандальной выходки в церкви и неубедительного объяснения Лианн Китти вознамерилась отправиться к ней и потребовать, чтобы Берил рассказала всю правду. Но потом передумала. Услышав признание Берил, все сочтут маму обманутой женой, а тут надо действовать осторожно. Сестры решили не подавать виду, что им многое известно о Берил, пока не подвернется удобный случай. Если же Берил откажется отвечать по доброй воле, Кэткарт вызовет ее в суд. Но это последнее средство.