Когда туман рассеется... - Джуди Тейлор Страница 35

Сейчас ее глаза сверкали негодованием.

– Мы уже пробовали это, ради Морин, но ничего хорошего не вышло. И сейчас не выйдет. Мы зашли слишком далеко, чтобы мириться.

– Нет, ничего подобного, – горячо запротестовал Клод, все еще находясь во власти противоречивых мыслей.

Он уже успел осознать, как грубо вел себя, когда она сообщила ему о своей беременности. Невыносимо было думать, что он лишил себя последней возможности жениться на Флоренс и стать настоящим отцом своему ребенку. Он по-прежнему любил ее! Он понял это внезапно. Чувства, которые он считал умершими, были живы по-прежнему.

Клод прерывисто втянул в себя воздух. Боже, что же он наделал?

– Тебе нельзя волноваться, – сказал он, смягчая голос, стараясь выразить понимание. – Ты нуждаешься в постоянной заботе…

– Обо мне заботится Морин.

– А ребенку нужен отец. Флоренс невесело рассмеялась.

– Не думаю, что сейчас для него твое присутствие что-то значит.

– Для него? – быстро схватился он за ее слова.

– Это просто оборот речи. Я не знаю, какого он пола.

– Флоренс, может быть, я поторопился сделать выводы. Может быть…

– Слишком поздно, Клод. Не пытайся улестить меня, ты только теряешь время.

Сердце Клода налилось свинцовой тяжестью. Он замолчал, и молчание длилось бесконечно. Что еще мог он сказать? Она отвергала любую его попытку примирения. Видимо, здесь требовался иной стратегический подход, но он не мог ничего придумать.

Появилась Морин с подносом, на котором стояли три бокала с домашним лимонадом.

– Я решила, что нам не помешает выпить чего-нибудь освежающего, – бодро заявила она, делая вид, что не замечает их мрачных лиц.

– Я уже собирался уходить, – сказал Клод, поднимаясь.

– Так скоро? – нахмурилась Морин.

– Флоренс устала. Флоренс энергично кивнула.

– Думаю сегодня лечь спать пораньше.

– Какие великолепные цветы! – воскликнула Морин, нюхая громадный букет красных роз, только что доставленный посыльным. – Это тебе, Флоренс.

Флоренс сдвинула брови.

– От кого? – Догадаться, конечно, не составляло труда.

– Прочитай, что написано на карточке.

«Самой красивой будущей маме. С любовью. Клод».

С любовью. Шут! Флоренс швырнула букет на пол.

– Выбросьте его на помойку, – велела она. Как он смеет заикаться о любви, когда они оба знают, что его интересует?

– Флоренс, мы не можем это сделать, цветы стоят уйму денег.

– Тогда возьмите их себе. Заберите цветы в свою комнату, я их видеть не желаю.

Но назавтра принесли новый букет, и так продолжалось всю неделю. Дом сделался похожим на цветочный магазин, потому что Морин решительно отказывалась их выбрасывать.

На седьмой день Клод явился собственной персоной, и в руках он держал свежий букет презренных красных роз таких размеров, что Флоренс едва видела его лицо. Морин, как и следовало ожидать, обрадовалась, а Флоренс мрачно сверкнула глазами.

– Ты напрасно тратишь деньги.

– Я пытаюсь загладить свою вину.

Вряд ли что-нибудь сможет залечить ее сердце. Морин приняла цветы и исчезла, она замечательно умела растворяться в воздухе, когда Клод приходил повидать Флоренс.

– Как ты себя чувствуешь? – В его голосе прозвучало искреннее участие.

Флоренс все равно не поверила ему. Он беспокоится о ребенке, а хорошее состояние ее здоровья имеет к ребенку прямое отношение. Клод, может, и правда хочет, чтобы она была здорова, но Флоренс отказывалась поверить, что она интересует его сама по себе.

– Нормально, – ответила она, равнодушно пожимая плечами.

– Обмороков больше не было?

– Нет. Морин обо мне заботится.

– Вообще-то это моя обязанность, – сказал он проникновенно. И с раскаянием, отметила Флоренс. Но он сам лишил себя возможности заботиться о ней.

– Ты не откажешься проехаться со мной?

– Прости, не поняла, – нахмурилась Флоренс.

– Я хотел бы, чтобы мы вместе пообедали.

– Зачем? Ведь ты сам разорвал наши отношения.

– Я совершил ошибку.

А теперь он уверен, что в его силах снова все наладить, из-за ребенка, естественно. Иначе у нее не было бы ни единого шанса. Да пропади он пропадом!

– Ну пожалуйста, Флоренс. Тебе полезно переменить обстановку.

– С чего ты взял, что я безвылазно сижу дома?

– Я звонил Морин каждый день, разве она тебе не говорила?

– И Морин предложила тебе пригласить меня пообедать? – спросила она. – Я знаю, что она все еще надеется соединить нас.

– Морин ничего не знала о моих намерениях. Так ты поедешь?

Было нечто непривычное в том, как он ее упрашивал. Несвойственное ему ранее смирение, должно быть, и это заставило Флоренс задуматься. Не будет хуже, если она ради разнообразия пообедает с ним. Морин была с ней неизменно ласкова и все время предлагала куда-нибудь съездить, но Флоренс отказывалась. Она чувствовала апатию, не хотелось затрачивать усилия на что бы то ни было. Но сегодня самочувствие ее улучшилось.

– Может, поедем в бухту? – спросил Клод, видимо догадываясь, что она готова сдаться. – Тебе всегда там нравилось. Не обязательно брать полный обед из трех блюд, если не хочешь. Можно просто перекусить, а то и вовсе ничего не заказывать, просто погуляем или посидим, посмотрим на воду, словом, сделаем, как ты захочешь, Флоренс.

Он в самом деле настроен во что бы то ни стало угодить ей. Отказаться было бы грубостью. Она нехотя кивнула.

– Хорошо, я поеду.

Поездка в самом деле оказалась очень удачной. Клод старался изо всех сил, чтобы доставить ей удовольствие. Это напомнило Флоренс их первый вечер вдвоем. Он снова был тем любезным, очаровательным, неотразимым, внимательным мужчиной, которому она отдала свое сердце.

Но ведь он по-прежнему остается о ней крайне низкого мнения. Воспоминания о его оскорбительных словах терзали ее. И будут продолжать терзать. Клод сейчас может быть сколько угодно добрым и милым, это ничего не изменит.

Но Клод не опускал рук. Флоренс регулярно выезжала с ним туда и сюда, к большой радости Морин. Он словно старался снова завоевать ее любовь. Может, так оно и было, но на сей раз Флоренс не собиралась терять голову. Она продолжала спокойно обдумывать планы отъезда, только бы подвернулось что-нибудь подходящее.

Если бы он любил ее по-настоящему, он не усомнился бы в ней. Этого не следует забывать никогда, и она не должна впускать его в свою душу снова. Но ей приходилось нелегко. Чем чаще Флоренс виделась с ним, тем глубже влюблялась в него.