Возьми меня с собой - Патриция Филлипс Страница 35

Дженни впервые пересекала Темзу на лодке. Над рекой раздавался смех и веселые возгласы – казалось, весь город решил сегодня отправиться на прогулку в Воксхолл-Гарденз. В лодках в основном были нарядные парочки, но Дженни в ее эйфории казалось, что счастливее ее нет женщины во всей Англии. Сам воздух погожего осеннего дня был напоен Промахом страсти и восторга. В этом году заморозков пока не было, и цветы, радовавшие горожан летом, продолжали цвести и сейчас – багровые острова роз на зеленой траве, нежно-желтая и розовая жимолость, живой изгородью протянувшаяся вдоль дорожек. В листве деревьев весело щебетали птицы. На лужайках сидели люди, кто-то отдыхал, кто-то смотрел, как забавно танцует наряженный медвежонок. Но медвежьи пляски привлекали народ попроще, дамы же и господа предавались утехам позанятнее.

Повсюду под деревьями и на скамейках можно было видеть целующиеся пары, но влюбленные были настолько поглощены друг другом, что чувствовали себя так, будто они одни посреди моря. Кит и Дженни не были исключением. Прогуливаясь по дорожкам парка, они рассказывали друг другу о том, что приключилось с ними за время разлуки. Впрочем, вопросы задавал в основном Кит, а рассказывала Дженни. Она поведала Киту о благосклонности цыган, приютивших у себя преступницу, но при этом посчитала за лучшее не говорить ничего о Мануэле. Когда-нибудь, когда они будут старыми и убеленными сединами, прочно уверенными в чувствах друг друга, она расскажет ему о своем любовнике цыгане, но не ранее.

Кит, помня о, мягко говоря, прохладном отношении к Дженни родственников в Аддстоне, хотел узнать, что за люди ее лондонская родня. Дженни сказала, что к ней хорошо относятся, не став распространяться об упорном желаний Пэт свести ее с господином побогаче. Кит, чего доброго, захочет за нее вступиться и, натворит бед. Кит почему-то ничего не говорил о перспективах их с Дженни отношений. Он, помнится, обещал на ней жениться в ту памятную летнюю ночь, но едва ли он сможет выполнить обещание. Дженни понимала, что не пара ему – не так часто богатые и знатные господа женятся на сиротках из народа. Но она рассчитывала стать его постоянной возлюбленной, жить с ним – делить с ним стол и кров. Но он молчал – не потому ли, что будущее его уже было определено, и ее место заняла брюнетка в зеленом бархате?

Кит привел Дженни в таверну, где они угостились холодным мясом, яйцами, горячим сырным пирогом и добрым крепким элем. Насытившись, они вышли посидеть на скамейке под дубом. Трио бродячих музыкантов сыграло в их честь протяжную и грустную мелодию о любви. Кит бросил музыкантам пригоршню монет.

День клонился к вечеру. Над рекой в золотистой дымке повис громадный оранжевый солнечный диск. Даже птицы, казалось, пели лишь о любви, но Кит не торопился с нескромными предложениями.

– Давай найдем местечко поукромнее, – наконец предложил Кит и, подав Дженни руку, повел к скамье, где никого не было. Он старался вести себя как можно непринужденнее, и по большей части это ему удавалось, но даже в самые светлые минуты этого знаменательного дня он не забывал о том, что их с Дженни идиллия только этим днем и ограничится. Очень скоро им суждено расстаться.

Дженни видела, что он чем-то угнетен, и строила собственные догадки. Не иначе тут замешана женщина, та самая, в зеленом бархате… Но думать о ней не хотелось, когда рядом был Кит.

Дженни и Кит сидели у фонтана. Над скамьей наклонились розовые кусты. Нежно журчала вода. Поднялся ветерок, осыпая их красными лепестками. Оба молчали, и обоим было не по себе.

– Дженни, любимая, – осторожно начал Кит, он и сам не ожидал, что сегодняшняя встреча так его растревожит, – и обещал на тебе жениться. Ты хорошая девушка и заслужи-наешь надежного друга и защитника, мужчину, от которого ты будешь рожать детей, который всегда будет рядом. Мне очень больно говорить об этом, но я не могу стать твоим мужем.

Каждое слово было как удар кнута. Все надежды рассыпались в прах.

– Ты еще обещал мне свое сердце, – напомнила ему Дженни.

– Да, любимая, и оно принадлежит тебе.

– Тогда почему ты так странно говоришь со мной?

– Потому что моя жизнь – сплошные разъезды и я не принадлежу себе. Было бы несправедливо просить тебя разделить жизнь скитальца.

– О, Кит, мне все равно, как часто ты будешь покидать меня, лишь бы всякий раз ты возвращался, – прошептала Дженни, прижимаясь к нему.

– Этого, любовь моя, тебе никто не сможет пообещать.

– Мне не нужно от тебя никаких гарантий. Не этого я хочу.

– Так чего же ты хочешь?

– Тебя.

Потрясенный, Кит крепко обнял ее, сдавленно пробормотав:

– Война надвигается. Кажется, все вокруг жаждут кровопролития, кроме нашего Карла. Он один еще надеется разрешить вопрос с голландцами мирно. Но если начнется война, я, слуга его величества, должен быть там, куда он меня пошлет. Ты понимаешь, о чем я? Я должен возвращаться в море, но тебя с собой взять не могу.

Дженни сняла шляпу с головы Кита и прижала его лицо к груди.

– Вот это я как раз могу уразуметь и принять тоже. Как ты не поймешь? Я считала тебя погибшим и не могла забыть, а ты жив, и поэтому сегодня самый замечательный день в моей жизни!

– Так, значит, для тебя не так уж важно, женаты мы или нет? Это правда так?

– Да.

Кит горячо поцеловал ее в губы, и этот поцелуй, и тепло его рук, и пьянящий аромат роз, и песнь соловья – все вместе было счастьем.

– Любимая, я не смел надеяться, что ты меня так любишь, – прошептал он.

– Я буду любить тебя вечно, Кит. В тот момент, когда увидела тебя, я поняла, что нам суждено быть вместе.

Он гладил ее лицо дрожащей рукой. Не сговариваясь, они поднялись. Закатное солнце уже наполовину погрузилось в реку. Странный красновато-золотистый свет последних его лучей озарил их волшебным сиянием. Он поцеловал ее. Потом они долго стояли, не смея шевельнуться, не смея нарушить таинственной торжественности этой минуты. Но вот со стороны таверны донеслись смех и нестройное пение, и все стало по-прежнему.

– Дженни, я так хочу тебя, – хрипло прошептал он. – все это время я так тебя хотел.

– Идем, – сказала она и протянула ему руку. Кит открыл было рот, но она приложила к губам его палец – слова были не нужны.

Трава пахла медом. Кит, согревая ее, накрыл Дженни «поим сильным телом.

– Какие глупые обещания я давал тебе. Помнится, я говорил, что в следующий раз это произойдет в постели.

– Не надо постели. Запахи ночи и травяной ковер – чисть нашей любви.

Кит мог ответить ей лишь поцелуем, ей казалось, она умрет от восторга. То, что она испытывала сейчас, не шло ми в какое сравнение с тем, что она чувствовала в объятиях Мануэля. Тогда лишь плоть ее вожделела, теперь желания сердца, души и тела слились воедино.