Грешники - Барбара Пирс Страница 35

Когда они приблизились к ночному гостю, тот встал. Маккус рассчитывал встретить мальчика, знакомого ему с детства, однако вместо него увидел молодого человека двадцати одного года. Гоббс, очевидно, решил, что парню не мешает перекусить. В одной руке у того был кусок хлеба, а в другой – пиво. На тарелке лежал сыр и два яблока.

– Засады? – переспросил он с набитым ртом.

Маккус подождал, пока Гоббс вернется в свою комнату, а потом приступил к разговору с Тревором. Он присел, терпеливо наблюдая, как брат поглощает холодный ужин, набросившись на еду, словно голодный волк.

Парень прекратил жевать, когда заметил внимательный взгляд старшего брата. Он проглотил кусок, состроил на лице гримасу отвращения и потянулся за пивом.

– Что ты смотришь? Может, у меня третье ухо выросло? – залпом выпив пиво, спросил он.

Несмотря на то что у них были разные матери, братья унаследовали от отца его красоту. Оба были яркими брюнетами. Тревор был на шесть лет младше Маккуса. Очень густые и жесткие черные полосы, которые почти доходили ему до плеч, обрамляли узкое лицо молодого человека, а подбородок выступал более явственно, чем у Маккуса. Многодневная щетина покрывала его щеки. Тонкий белый шрам в виде буквы «с» (Маккус не помнил его) вился от края правого глаза по скуле вниз. Его платье было изношенным и грязным. Маккусу стало любопытно, где его брат мог быть все то время, пока шатался по Лондону. В карих глазах Тревора, унаследованных от матери, не было безнадежности, которую очень часто Маккус замечал во взгляде второй жены отца.

– Прошло пять лет, – просто сказал Маккус. – С тех пор как мы виделись в последний раз, ты возмужал и окреп.

– Это все результат тяжелой работы, – поставив на стол пустую кружку, ответил Тревор.

– Честной работы?

Парень вытер рот тыльной стороной ладони и огляделся по сторонам, словно только что осознал, где он находится.

– Ты тоже изменился, Мак.

– Как ты меня нашел? – спросил Маккус, пытаясь забыть о том, что он кровно связан с молодым человеком, сидящим напротив.

Маккус не помнил своей матери. Ей удалось избежать жестокого обращения вечно пьяного Сеймуса Броули, которого она бросила, когда ребенку едва исполнилось два года. Он не знал, хотела ли мать забрать его с собой, но это уже было не так важно. Отец никогда не упоминал ее имени. После нее в его жизни появились другие женщины. В основном это были шлюхи всех мастей, потому что приличные женщины не стали бы терпеть Сеймуса. Некоторые из них оказались очень добрыми. Оставаясь в доме, они готовили еду для маленького мальчика, который рос без матери. Но кулаки Сеймуса и его невыносимый нрав заставляли их бежать из дому.

Как Сеймусу удалось уговорить мисс Сару Макадаме, семнадцатилетнюю дочь ткача из Глоссопа, выйти за него замуж, оставалось загадкой. Конечно, отец обладал очень привлекательной внешностью. К тому же, когда он был трезв, его манеры сражали наповал. Возможно, Сеймус прослышал о том, что за дочерью ткача дают приличное приданое, поэтому и решил поухаживать за ней. Маккус допускал также, что он соблазнил девушку, и беременность дочери заставила ее родителей дать согласие на брак.

Так или иначе, но Сара принесла с собой приданое в тысячу фунтов. Несколько лет они жили в мире и согласии. Появление Тревора немного утихомирило жестокий нрав отца. Сара относилась к Маккусу как к родному сыну. Но, когда они проели ее приданое, Сеймус вернулся к контрабанде и начал пить. В их дверь в любое время дня и ночи стучали подозрительные типы. А вскоре семью выставили из этого дома. Карие глаза Сары, которые согревали своим теплом, часто наполнялись слезами. Она терпеливо сносила побои мужа, но ее хрупкое тело слабело. Когда Тревору исполнилось одиннадцать, Сара умерла от гриппа.

После смерти матери никто не мог защитить младшего сына от тлетворного влияния отца. К этому времени Маккус, семнадцатилетний юноша, был уже опытным контрабандистом и хорошо знал мир, который отличался особенной жестокостью и таинственностью. Как-то осенью, в конце октября, Маккуса подстерегли и едва не убили. Его нашли на берегу без сознания, с простреленной грудью, но все еще живого.

– О, у меня ушло на это прилично времени, – сказал Тревор, возвращая Маккуса в настоящее. – Если бы я метил повыше, то нашел бы тебя быстрее. Но кто же знал?

– Он послал тебя?

– Бог мой, неужели ты считаешь меня таким подлым? – вымолвил Тревор, обиженно выпятив губу. – Ты ясно дал понять отцу, как ты к нему относишься, десять лет назад. Помнишь, как ты обвинил его в попытке убийства?

– Не в попытке, а в убийстве. Или ты забыл, что в ту ночь погибло пятьдесят человек? – Маккус говорил, ничем не выдавая своих эмоций, хотя недавний кошмар и внезапное появление брата разбудили в нем страшные воспоминания. Казалось, в его душе открылись старые раны.

– Сеймус отрицает свою причастность к организации засады, – возразил брат. Он всегда защищал отца. – Все знали, что он рисковал, когда брался за перевозку контрабандных грузов. Тебе повезло больше, чем другим. Ты выжил и оказался умнее всех, когда дело дошло до того, чтобы спрятать концы в воду.

Тревор встал и начал с интересом осматривать дом, быстро соображая, сколько может стоить такой дворец и его обстановка.

– Я думаю, что ты легко отделался, – сказал он и с любопытством спросил: – Новый промысел?

– Ты встал на сторону отца десять лет назад, когда я обвинил его в совершении страшного преступления, – напомнил ему Маккус. – Вот уже пять лет как ты решил пойти по его стопам. Я не стану тратить силы на то, чтобы переубеждать тебя.

– Но, Мак, разве ты не занимался контрабандой? – выпалил Тревор, заставив Маккуса вздрогнуть. – Ты был удачливее других. Даже Сеймус вынужден был признать, что тебе удавалось лучше остальных все организовывать. Ты был смелым и решительным и никогда не раскисал. Ты даже сумел предугадать, когда надо уйти, чтобы не оказаться, как другие, у разбитого корыта.

Маккус услышал в голосе брата восторженные нотки. Однако он тут же вспомнил, как в ту памятную ночь лежал на берегу в окружении мертвых тел и ощущал металлический привкус крови во рту.

– Я стал заниматься контрабандой, потому что был сыном контрабандиста, – сказал Маккус. – Я делал это, чтобы не умереть с голоду и избежать кулаков Сеймуса. – Он вспомнил, как отец колотил его за любую провинность. – Я ушел от дел, потому что у меня были деньги, а еще потому, что у меня появилась куча врагов. Я знал, что рано или поздно убью этого человека. Чтобы не брать грех на душу, я решил сбежать. – Он пристально посмотрел на Тревора и добавил: – Не стоит мной восхищаться, малыш.

У Тревора задрожали губы.

– Я уже не малыш. – Он скрестил на груди руки, задумался, а потом признался: – Я теперь сам себе хозяин. Сеймус и я разошлись вскоре после того, как мы с тобой виделись последний раз. С тех пор я и мои люди промышляют на южном побережье.