Золотые дни - Джуд Деверо Страница 35

Почему она не могла оказаться заносчивой чванливой особой, какой он представлял ее себе вначале? Почему она не могла понукать им? Она ведь всегда считала его невежей и хамом, так к чему притворяться? Он помнил, какое удовлетворение испытал, когда швырнул ее в чан. Но Ангус знал, что тогда он судил о ней превратно.

Она принадлежала тому миру, который он ненавидел и презирал, и Ангус воспринимал ее как часть того чуждого ему мира. Он не желал прислушиваться к тому, что говорили об Эдилин его соплеменники, наперебой расхваливавшие ее добродетели. Племянница Лоулера не могла быть ни доброй, ни милой уже потому, что она — племянница Лоулера. Ангус помнил, как посмеялся над Малькольмом, когда тот сказал ему, что племянница Лоулера совсем не такая, как ее дядя.

Ангус поднялся по трапу на верхнюю палубу. Ему нужно глотнуть свежего воздуха, не то он сойдет с ума. Всего пару недель назад жизнь его казалась ясной и определенной на десятилетия вперед. Он знал, в чем заключаются его обязанности и где его место в этом мире. Но сейчас он пребывал в полной растерянности. Душа была в смятении, да и чувства тоже. И всему виной эта юная и очень красивая особа, которая заставила его забыть все, что он знал о себе. Она терзала его и искушала. Он знал, что она не для него, но, видит Бог, как же он ее желал!

Впервые за все время плавания арестанток вывели на прогулку на палубу. Там были шесть из девяти каторжанок. Кандалы с них, слава Богу, сняли, но три арестантки выглядели больными. Присутствие женщин на палубе не осталось незамеченным. Почти все матросы вдруг нашли себе работу на палубе. Моряки, делая вид, что работают, украдкой посматривали на женщин.

При обычных обстоятельствах эта сцена позабавила бы Ангуса, но не сейчас. Ангус прошел на корму и глянул за борт.

— Поссорился с маленькой мисс? — спросил женский голос, и Ангус обернулся, увидев ту самую хорошенькую арестантку, которая смотрела на него, поднимаясь на борт. — Меня зовут Табита.

— Ангус Мак… — Поколебавшись, он поправился: — Ангус Харкорт.

— Приятно познакомиться, Ангус Мак… Харкорт, — насмешливо сказала она, глядя на него.

Ангус промолчал, и она, облокотившись о поручни, кивнула в сторону подруг по несчастью:

— Почти всех их несколько дней подряд наизнанку выворачивало. Трудно пришлось.

— А тебя не рвало? — спросил Ангус, глядя вдаль, на море.

— Нет. Меня совсем не укачивает. — Она обернулась к нему: — Так вы поссорились?

Ангус взглядом дал ей понять, что его личная жизнь ее не касается, но она в ответ только засмеялась:

— Я раньше работала на женщину вроде нее. Изысканные манеры. Высокие требования. Я все равно не могла ей угодить, как ни старалась.

— И потому ты решила ее обворовать? — равнодушно спросил Ангус.

На самом деле ему не было дела до того преступления, которое она совершила. Он сейчас думал об Эдилин, об их ссоре. И можно ли считать это ссорой, если он на нее наорал, а она ему ни слова в ответ не сказала?

— Нет, — тихо ответила Табита. — Ее муж украл у меня то единственное, что принадлежало мне.

Вначале он не понял, что она имела в виду, но потом сообразил, что она говорила о своей девственности.

— Его жена избила меня до бесчувствия, когда узнала, что я ношу его ребенка. Ни рекомендаций, ни денег я не получила. Меня выгнали. Я украла буханку хлеба, и меня поймали. К тому времени я слишком ослабла от голода, чтобы убегать, и тюрьма показалась мне лучшим местом, чем улица.

Она отвлекла его от собственных тревог, ему нравилось слушать ее шотландский говор. Он посмотрел на ее плоский живот.

— Родился мертвым, — сказала она. — Бедняжка не хотел иметь ничего общего с этим миром, и я его за это не виню. Суд приговорил меня к легкому наказанию — всего лишь к ссылке в Америку. А ты почему уезжаешь?

— Чтобы начать новую жизнь, — не раздумывая, ответил он. — Мы с женой хотим купить немного земли и…

Он замолчал, не в силах больше лгать.

Табита понимающе улыбнулась. Она видела, каким он вышел на палубу пару минут назад. Только близкий человек может сделать тебя таким несчастным.

— Так из-за чего вы поссорились?

— Мы с женой… — Он вдруг замолчал. Ему так надоело врать! — Я хочу больше, она хочет меньше. Из-за чего еще мужчины и женщины могут ссориться?

Она засмеялась так громко, что все присутствующие на палубе оглянулись на них.

— И что ты будешь делать в Америке? — спросил Ангус, меняя тему.

— Я слышала, что в порту нас будет встречать куча народа. Нам придется пройти регистрацию в суде, но после этого нас оставят в покое. Мы сможем наняться на работу. Или… — Она посмотрела на него вызывающе. — Или получить предложение руки и сердца. Я могу выйти замуж за какого-нибудь американца. Я слышала, что они хорошими манерами не отличаются, но мне, честно говоря, на это наплевать. Лишь бы был надежным и сильным и хорошо ко мне относился. — Она повернулась к нему лицом и понизила голос. — Чего я хочу больше всего, так это иметь свой собственный дом. У меня его никогда не было. Я несколько недель плакала после того, как мой ребенок родился мертвым. Несмотря на то что из-за него я лишилась всего, я любила маленького.

— Почему ты все это рассказываешь мне? — спросил Ангус.

— Просто так. Поверь, я в людях разбираюсь и вижу, что тебе можно доверять. И еще я вижу, что с тобой что-то не так. — Она окинула его взглядом. — Одежда, жена… как-то это все не вяжется с тобой. Я в первый же день это поняла. То, что ты заговорил с такой, как я, уже о многом сказало. Возможно, у нас с тобой больше общего, чем может показаться. — Она вновь окинула его придирчивым взглядом: мощные ляжки, обтянутые брюками, рубашку, которая на ветру липла к крепкой груди. — Я не верю, что вы с ней одного поля ягоды.

Один из матросов вынес на палубу аккордеон и заиграл рил. [3]

— Пойдем! — позвала Табита. — Потанцуй со мной.

— Ну… я… — начал было Ангус, но потом пожал плечами.

Почему нет? Он вышел на середину палубы. Еще один матрос заиграл на флейте, и уже в следующую минуту Ангус закружился в танце. Он кружил арестанток одну за другой. Все они, за исключением одной, были родом из Шотландии и знали все народные танцы, которые напоминали ему о доме.

Один из матросов присоединился к ним. Они в бешеном ритме кружились по палубе. Ангус соскучился по физической нагрузке. Он высоко подбросил в воздух партнершу, и она радостно завизжала. Когда пришел черед танцевать с другой, постарше, она сказала ему, стараясь перекричать музыку:

— Вы не сможете меня поднять.

Ангус схватил ее за талию и поднял, словно она была легкой, как пушинка.

— Женись на мне, женись на мне! — закричала партнерша, вызвав у зрителей взрыв хохота.