Остров любящей женщины - Наталья Труш Страница 34

— Не напрягайся. Сейчас мы тебя положим удобно, и…

«Что там за «и»?» — подумал Васильев. В этот момент сильные руки перевернули его на спину, и рядом с доктором он увидел…

— Брат! — Сказать не получилось, но все поняли.

— Привет, Лешкин кот! — так и только так с самого детства звал его Саня. — Ну-ну, не плакать. Я тут, с тобой. И надолго.

— Вы располагайтесь, Александр, — сказал ему Борис Романович. — Пропуск вам мы сейчас закажем такой, чтобы вас в больницу в любое время суток пускали. Но вы не злоупотребляйте. Помните, что ему не только положительные эмоции нужны, но и покой.

* * *

Зима наступила в январе. Морозы хоть и не трещали, но снегу насыпало немало. В щель между рамами на застекленной лоджии каждый день наметало крошечный сугроб. Он лежал на узком подоконнике, не таял. Посмотреть на снежное чудо природы приходили Катеринины коты. Они всеми правдами и неправдами открывали неплотно запертую балконную дверь, прыгали на подоконник, нюхали снежную кучку, смешно втягивая свежий воздух носами. Глядя на них, Катерина вспоминала, как любила играть в своем детстве.

По причине частых простуд на улицу баба Шура отпускала ее неохотно, и Катерина вымаливала у нее принести в дом большую миску снегу. Взяв с нее слово снег не есть, бабушка просьбу выполняла.

Катерина устраивалась с миской за кухонным столом и начинала выдумывать сказку. Из снежной горы она лепила замок, с башенками, с флюгером из фантика. Перед замком был непременно ров, через который она строила мостик из обгоревших спичек.

Жили во дворце Король и Королева, роль которых играли старые шахматные фигурки, невесть откуда появившиеся в доме бабушки Шуры, которая в шахматы играть не умела. Катерина рассуждала вслух, сочиняя истории из жизни королевской семьи. У Короля и Королевы была любовь и были дети — «королята». Это была большая и дружная семья, в которой происходили всякие хорошие события: то день рождения, то свадьба, то покупка нового телевизора, то поездка в отпуск.

Играла Катька увлеченно. Правда, сказка была всегда с одним концом. Наступала весна, ледяной замок постепенно терял очертания, подтаивал. Потом проваливался мостик. Снег чернел, сказка исчезала. До следующей игры.

Катерина, накинув на плечи теплый платок, наблюдала за Кешкой и Наполеоном. У них тоже была своя игра. Нанюхавшись снега, они расковыривали лапами сугроб. При этом кто-то кому-то непременно мешал. Тогда в ход пускалось оружие. Два-три замаха левой, и коты вставали на задние лапы и сцеплялись, как борцы на ринге. Борьба длилась до победного конца, пока кто-нибудь из двоих не оступался на узкой доске подоконника и не спрыгивал вниз.

В это воскресенье победил Кешка. Наполеон, свалившись на пол, сделал вид, что не очень-то и надо было, и удалился с достоинством в кухню. Пока он не видел, Катерина взяла Кешку на руки, обняла его, зарылась носом в его полосатую шубу, понюхала. Ей казалось, что он пахнет хозяином — Лехой Васильевым — и его домом, в котором Катерина и не была-то ни разу. Кот прижался, ласково замурчал.

— Пошли обедать, — позвала его Катерина. — Только сам-сам, своими лапами, а то ревнивец обидится.

В комнате зазвенел телефон.

— Привет, Катька — мать кошачья.

Юлька.

— Привет.

— А что так вяло?

— Да не вяло, нормально.

— Катька, не знаю, как сказать тебе… — Юлька помолчала. — Ну, в общем, на работе у нас… Завтра сама узнаешь. Я не хотела говорить, но, может быть, лучше, если быть готовой ко всему. Короче, сокращение. У главного нашего, сама знаешь, помимо нашего агентства другая игрушка появилась — поинтереснее бизнес, поденежней. Нам там места нет. И тут штат он не хочет держать полный. В общем, ты в списке на сокращение. Только не пыхти и не психуй. Что-нибудь придумаем.

— Да я не психую. — Катерина вообще не отреагировала на новость. — К этому все и шло.

— Кать, ты что, не расстроилась? — Юлька очень удивилась ее реакции.

— Абсолютно. Юль, профессия есть в руках. Ну, на халтурках какое-то время проживу. Много ли нам с котами надо. А там, глядишь, болезный наш явится, что-нибудь придумаем.

— Ну и правильно! Главное, не унывай. Мы с Новицким поговорили и решили, что отдадим часть его работы тебе. Будешь дома писать, а мы тебе потом деньги будем отдавать.

— Нет, Юль, не надо. Ты не переживай, я устроюсь. — Катерина не согласна была на такой вариант. — Тут без дураков: ушли — так ушли. В конце концов, у меня книжки в работе. Попрошу авторов, чтоб порекомендовали меня еще кому-то. А так, хлеб чей-то отнимать, нет… я не хочу!

— Ну ладно, не переживай только. Как-нибудь разберемся. — Юлька была явно не в своей тарелке оттого, что ее оставили, а Катерину приговорили. — Я своим позвоню, может, что-то подскажут. Угу?

— Не парься, Юлька, угу, конечно. — Катерина помолчала. — Может, мне не выходить завтра? Так не хочется.

— Ну как не выходить! Ты же еще ничего не знаешь!

— А ты откуда знаешь?

— Да мне эта кобыла Левицкая, которая с главным вась-вась, доложила. И ведь не лень было — позвонила! Я расстроилась, конечно, и ты знаешь почему? — Юлька и правда виноватой себя чувствовала. — Я остаюсь, а тебя вышибают.

— Юль, еще раз говорю — не парься. Ты тут вообще ни сном, ни духом. А Новицкий твой сам на птичьих правах. — Катерину утомил разговор. — Давай на этом остановимся, ладно? Завтра увидимся и все обсудим. И не вини себя ни в чем.

«Ну вот, я почти безработная, — подумала Катька, положив трубку. — Неделю буду спать и ни о чем не думать. Деньги есть на первое время, а там видно будет. А работу все равно надо каждые пять лет менять, так что все происходит в свой срок».

Увольняли троих, в том числе и Катю Савченко. Главный наговорил каких-то замысловатых слов, из которых следовало понимать, что все трое прекрасные работники, просто цены нет, что они выросли из этой мелкой работы, и им-де с увольнением открывается дорога в большое плавание. «Как хорошо излагает, — думала Катька, рисуя цветочки на полях рабочей тетрадки. — Представляю, что бы он говорил, если б мы все трое умерли!»

Потом она собрала в столе свои вещи, отнесла Юльке в кабинет целый пакет каких-то канцелярских мелочей, вычистила свой компьютер. Пришла Юлька. Стояла в дверях и смотрела на нее, как на сироту.

— Юль, ну что ты так переживаешь? — не выдержала Катерина. — Кто-то уходит, кто-то остается. Ничего нет страшного в том, что случилось. И между нами ничего не произошло.

— Правда? — у Юльки глаза были на мокром месте.

— Ну конечно. Ну хочешь, встретимся втроем, и все обсудим? А? Давайте у меня, в субботу. Приезжайте с Анькой.

— Кать, обязательно! — Юлька готова была что угодно сделать, только бы загладить неудобство.

— Ну вот, сделаем мою отвальную. А пока я отдохну. Я и правда устала. Хоть высплюсь по-человечески.