Опасный Денди - Барбара Картленд Страница 34

- Так как я горю желанием доставить вам удовольствие, милорд,— ответила Алина, — мне надо сделать все возможное, чтобы улыбаться.

Он провел ее по коридору, на стенах которого висело множество картин, и они оказались в банкетном зале. Это была огромная комната с очень высоким потолком. Напротив двери, в другом конце, располагалась галерея для музыкантов, отгороженная от остального помещения резной ширмой. В одной из стен был выложен огромный средневековый камин.

Зал был отделан панелями, однако впечатление суровости рассеивалось благодаря тому, что окна были занавешены темно-красными бархатными шторами, а вдоль стен были расставлены диваны и стулья эпохи Реставрации с высокими спинками.

Усаживаясь, Алина обратила внимание, что длинный дубовый стол сервирован серебром и украшен такими же крохотными орхидеями, как на ее венке.

- Спасибо вам за восхитительные цветы, — сказала она и положила букет рядом со своей тарелкой.

— Я уже несколько лет развожу этот сорт орхидей, — сообщил лорд Доррингтон, — и за это время я еще ни разу не срезал их. Полагаю, сегодняшнее событие стоит подобной жертвы, однако не сомневаюсь, что завтра утром получу выговор от старшего садовника,

Алина опять засмеялась. Она обратила внимание, что в течение всего ужина лорд Доррингтон делал все возможное, чтобы отвлечь ее от печальных мыслей и развеселить. Он обладал удивительной способностью заставлять ее смеяться над тем, что рассказывал. Ей нравилось, как задорно блестели его глаза, когда он поддразнивал ее, как звучал его голос, когда он высмеивал напыщенность.

Алина ощутила, что ужас, сковывавший ее весь день, начинает постепенно отступать. Вскоре напряжение покинуло ее, и она почувствовала себя совершенно свободно.

Блюда были великолепны, к тому же лорд Доррингтон уговорил ее выпить бокал шампанского, после которого для Алины уже не составляло труда улыбаться в ответ на шутки.

Когда ужин подошел к концу, лорд Доррингтон с рюмкой бренди в руках откинулся на спинку стула. В зале, освещенном двумя позолоченными свечами на столе, царил полумрак.

Алина взглянула на лорда Доррингтона. Она никогда не представляла, что в одном человеке могут одновременно сочетаться и элегантность, и естественность.

— Что нам предстоит... сейчас? - нерешительно спросила она.

— Когда мы будем готовы, — глубоким голосом ответил лорд Доррингтон, — мы отправимся в церковь. Мой капеллан является также и приходским священником. Он уже ждет нас. После этого у вас больше никогда не будет причины чего-либо бояться.

У Алины вырвался вздох. Казалось, он шел из самой глубины сердца.

— Я так долго жила в страхе, - проговорила она. — Страх охватил меня после смерти папы, потому что я не знала, каковы мамины планы. Мне стало страшно, когда прошлой зимой она повезла меня в Бат и я поняла, что она хочет как можно скорее выдать меня замуж. Ужас сковал меня, когда месяц назад я вернулась в Лондон и узнала, как она решила... устроить мою судьбу.

— Все это в прошлом, — заметил лорд Доррингтон. - Это как глава в книге: она уже написана и ничто нельзя изменить. Но сейчас начинается новая глава. — Алина ничего не сказала, и спустя несколько секунд он продолжил: - Воспринимайте это как приключение. Если бы все шло гладко и спокойно, если бы нас не подстерегали всякие неожиданности, разве наша жизнь была бы столь интересна? Не показалась бы она нам скучной и монотонной?

— Вполне возможно, — ответила Алина, — но в то же время некоторые события слишком ужасны, чтобы к ним относиться... как к приключению!

При этих словах она вспомнила, как принц поцеловал ее, и содрогнулась от отвращения.

— А кто утверждает, что каждое приключение должно быть приятным?— резко проговорил лорд Доррингтон. — Не всегда наше существование сопряжено с удовольствием. Но жизнь — это процесс эволюции, прогресса, в конце концов. Человек может опуститься на самое дно, но он может и подняться, причем так высоко, что дотянется до неба. - Он взглянул на Алину и добавил: - Естественно, не в буквальном смысле.

— Да, я знаю, — ответила Алина. — Вы имеете в виду душу человека. Но очень часто материальные ценности встают на пути духовного совершенствования.

По выражению на ее лице лорд Доррингтон догадался, что она опять подумала о принце.

— Материальные ценности действительно подобны дьяволу-искусителю, — согласился он, — но некоторые из них чрезвычайно притягательны! Завтра я покажу вам свои сокровища.

Он поднялся, и Алина поняла, что он намеренно прервал разговор, чтобы не позволить ей предаться печальным размышлениям. Она заставила себя улыбнуться и вложила свою руку в его.

— Пойдемте, — сказал он, - уже поздно, а вы, как мне известно, очень устали.

В его голосе звучала искренняя забота, и Алина почувствовала, что сейчас расплачется. "Как же я могу быть утомительна! — упрекнула она себя. - Он хочет радоваться жизни, веселиться — как в Лондоне, когда был в кругу друзей. А я то охвачена ужасом, то плачу и жалуюсь". Неужели он может переживать из-за такой зануды? Однако она ничего не сказала и, взяв букет, подала руку лорду Доррингтону, который повел ее по коридору в дальнее крыло особняка, где располагалась церковь.

Лорд Доррингтон как всегда оказался прав: Алина пришла в восхищение от того, что увидела. На скамьях были искусно вырезаны узоры в виде животных, цветов и деревьев. Алтарь также был резным. Во времена правления Карла II его покрыли тонким слоем позолоты, и теперь он таинственно мерцал в пламени свечей. Церковь была залита светом и украшена цветами: они стояли на алтаре и на подоконниках, гирляндами обвивали скамьи.

На ступенях алтаря их ждал капеллан. Как только они вошли, послышалась тихая музыка - высоко на хорах заиграл орган.

Рядом с капелланом стоял причетник в красной рясе и отделанном кружевом стихаре. И хотя в церкви больше никого не было, Алина, которая шла возле лорда Доррингтона, чувствовала, что вокруг витают духи тех, кто в течение долгих веков приходил сюда, ведомый истинной верой в Бога.

И поэтому ей было тяжело от сознания того, что сейчас она будет обвенчана с человеком, которого почти не знает, что на ее решение выйти замуж повлияла не любовь, а страх! На мгновение

ее охватила паника. Она не может так поступить! Она сошла с ума! Разве папа не говорил ей, что она будет ненавидеть мужчин? Разве она не поклялась, что никогда не станет чьей-то женой и рабыней? Разве она забыла о том, что не собиралась связывать свою жизнь с другим человеком?

Но стоило ей услышать ответы лорда Доррингтона, произнесенные глубоким и уверенным голосом, и ощутить прикосновение его теплой и сильной руки, как она успокоилась.

Ведь она была бессильна что-либо предпринять. К тому же в настоящий момент это было именно то, к чему она стремилась.

Разве она могла убежать от единственного человека, который предложил ей свою помощь? Который вступился за ее честь и, в отличие от всех, кого она встречала на своем пути, проявил по отношению к ней искреннюю заботу?