В первый раз - Эйми Карсон Страница 34

В этот вечер все было не так, как он ожидал.

Блейк провел Жак через стеклянные двери и заполненный гостями холл. Затем попробовал еще раз.

— Это же в интересах ребенка, если мы…

Жак повернулась, и, положив руку ему на грудь, посмотрела на Блейка внимательным взглядом.

— Оглянись, — произнесла она, указывая широким взмахом на богатую публику, сияющий паркет и сталь. — Сегодня мы повеселимся. А об этом можем поговорить позже.

Но в течение следующего часа и сорока пяти минут беспокойство усиливалось, отравляя вечеринку. Жак выглядела потрясающе в своем платье, с волосами, свободными волнами спадающими на плечи и спину. Она легко общалась с гостями, усугубляя этим болезненно-тревожное состояние Блейка. Шел молчаливый аукцион работ художника, посвященных проблемам женского здоровья, но Блейк не обращал на него внимания. Он чувствовал себя отстраненным. Одиноким. Блейк бросил взгляд на картину маслом, изображавшую женщину, делающую маммограмму. Кто станет позировать для подобной сцены? Видимо, художник мог сбагрить такое произведение лишь на благотворительном вечере.

— Мне нравится эта, — произнесла Жак, рассматривая женщин на разной стадии беременности, написанных маслом. Она улыбнулась. — Для мужчин это всего лишь несколько шагов.

Блейк искоса посмотрел на Жак, собираясь выложить еще один аргумент в пользу женитьбы до рождения ребенка, но тут его прервал голос:

— Блейк!

Он обернулся и увидел, как к ним приближается подруга матери, Гейл Тейлор. Худая блондинка за пятьдесят, светская львица, она явно не брезговала предложениями об увеличении груди. Она, улыбаясь, обняла Блейка. Он представил ее Жак.

— А, да. — Улыбка Гейл стала шире. — Я видела клип с той звездой рэпа. Тем, кто предложил профинансировать музыкальную программу для клуба подростков. Мои поздравления.

Жак просияла.

— Спасибо, — ответила она. — Жду не дождусь, когда смогу вернуться к работе.

Естественно, она не упомянула, что для начала с нее должны снять обвинение. Но, как обычно, Жак не заморачивалась деталями.

Блондинка, заговорщицки подмигнув, наклонилась к Жак. Голос ее стал ниже.

— Я слышала, недавно напали на волонтера клуба, когда она шла к машине, — сказала Гейл. Сердце Блейка тревожно забилось, а Гейл продолжала: — Это не самый безопасный район. Будьте осторожны, Жак.

— Я там работала с тех пор, как окончила колледж. И до этого три года была волонтером. Она уверенно улыбнулась. — У меня никогда не возникало с этим проблем.

Выражение ее лица и тон подсказывали, что Жак была абсолютно спокойна. Но это ничего не значило, поскольку она вообще редко о чем-то беспокоилась, даже если это было действительно важно. Как, например, брак и ребенок.

И будущее малыша.

Блейк с трудом сдерживался.

— На волонтера напали? — спросил он.

— Прямо на этой неделе, — ответила Гейл. — Но сейчас она в порядке.

Он повернулся к Жак:

— Ты знала?

— Нет, — беззаботно улыбнулась она. — Но уверена, ничего серьезного.

— Вы шутите? — Гейл явно не была с ней согласна. — Ее избили до потери сознания. Коллега нашел ее на стоянке. Из раны на ее голове текла кровь.

Каждое слово доставляло Блейку нестерпимую боль, в уме рождались яркие образы. Отец в покореженной машине. Беременное тело Жак, распростертое на парковке.

Ладони Блейка вспотели, зрение затуманилось. Он мог видеть лишь розовые губы Жак, которые шевелились, когда она произносила какие-то фразы. Кажется, женщины вновь вернулись к теме работы в клубе. Но ее лицо расплывалось, накладывалось на лицо отца. Серое. Неподвижное.

Безжизненное.

Сердце бешено билось в груди, пот выступил на лбу. Накатила тошнота, горло жгло, желудок неприятно сжимался. Блейку нужно было прийти в себя. Пробормотав извинения, он развернулся и нырнул в толпу. Пролетел мимо портрета женщины в бумажном медицинском халате и бросился прямиком в туалет.

Блейк закрыл дверь с тихим стуком. Борясь с тошнотой, он оперся о раковину, мрамор был прохладным под его горячими руками.

Если бы он поел, возможно, его бы вырвало. Уговаривая себя держаться, Блейк неплотно заткнул раковину и набрал воды. Его тело дрожало от тревоги. Блейк наклонился над раковиной и уставился в маленький вихревой поток воды. Все бесполезно. Как бы Блейк ни старался, все, что он видел, — это безжизненное лицо отца, медленно превращающееся в лицо Жак.

Он умылся ледяной водой. Холод — как раз то, что нужно, чтобы прийти в себя. Вытерев лицо бумажным полотенцем, Блейк глубоко вздохнул и собрался с мыслями. Пора вернуться на вечеринку. Вернуться к Жак.

И надо придумать, как заставить ее принять верное решение.

Жак рассматривала портрет женщины, сидящей на столе для осмотра. Ее ноги прикрывала простыня. Взгляд Жак был хмурым и задумчивым.

— Я бы не хотела, чтобы это висело у меня на стене, — легко произнесла она, не замечая смятения, в котором пребывал Блейк. — Но я надеюсь, что ты предложишь цену за одну из тех женщин, которые ждут…

— Меня не интересуют эти картины, Жак, — грубо прервал он ее, пытаясь успокоиться и подавить нарастающий гнев.

Или хотя бы сделать вид.

Жак удивленно на него посмотрела:

— В чем проблема?

— Прямо сейчас, — начал он, изо всех сил стараясь приглушить голос, — проблема в твоем глупом упорстве отложить свадьбу. А еще в том, что мать моего ребенка каждый день проводит в опасной части города.

Жак развернулась к нему, словно приготовившись к битве. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем она заговорила:

— Список правил не убережет тебя от беды. Мир полон опасностей.

Блейк усмехнулся, выказывая презрение к банальности ее утверждения. Эту банальность он ненавидел больше остальных.

«Это была случайность, Блейк. Смерть твоего отца — не твоя вина».

— Некоторые районы хуже других, и ты прекрасно это знаешь, — возразил он.

Просто очередной досадный жизненный факт из многих, которые Жак обычно игнорировала.

— Теперь мы семья, и мы должны подтвердить это официально.

Жак медленно вдыхала и выдыхала, пытаясь сдержать бешеные эмоции, рвущиеся наружу.

— У этого ребенка большая семья. Мама, папа и любящая бабушка, которая будет печь ему или ей ужасные кексы на день рождения. А Никки будет замечательной тетей, — произнесла она и, отвернувшись, перешла к следующей картине.

Неожиданно Блейку в голову пришла ужасающая мысль. Жак ведь может и отказаться. Она может никогда не произнести «да».

Блейк был вынужден наблюдать за ней боковым зрением. Жак с ее наплевательским отношением к безопасности, чьи действия привели не только к увольнению, обвинению и тюрьме, но также угрожали ее здоровью и даже жизни, выводила его из себя.