Соблазн в шелках - Андреа Янг Страница 34

Его слова прозвучали так, словно он наотмашь ударил ее по лицу.

– Желаю удачи, – сказала Клодия сквозь зубы и закрыла дверь.

Жаль, что Кейт нет рядом. Ей отчаянно захотелось поговорить с ней, но воскресным утром она, наверное, еще нежится в постели. С Полом.

Все равно для того, чтобы объяснить все, что происходит, потребовалась бы целая вечность. Пришлось бы признаться Кейт, что беспардонно врала ей и что Гамильтон вызывает у нее безумный трепет практически с того самого момента, как она его впервые увидела.

К тому же за такой разговор пришлось бы выложить кучу денег. А если отель еще сделает надбавку за услуги, как они имеют обыкновение делать, то разговор обойдется в такую сумму, что на это можно было бы прокормить целую семью в течение двух недель.

По пути в кафетерий на завтрак Клодия постучала в дверь комнаты Аннушки, но никто не отозвался. Возвращаясь после завтрака, она снова постучала в дверь, и на этот раз дверь слегка приоткрылась.

– Что тебе надо? – нелюбезно спросила Аннушка. – Мне надоело, что меня без конца будят.

Испытывая к ней больше жалости, чем накануне, Клодия решила попробовать еще раз начать все сначала.

– Ты придешь в бассейн? Мне вчера было скучно сидеть там одной.

Приоткрыв дверь чуточку шире, Аннушка окинула Клодию сердитым взглядом заспанных глаз.

– Мне еще надо сделать кое-какие задания. Папа предпринял массированное наступление на меня.

– Но ты не должна работать целый день, не так ли?

– Мне нужно написать реферат по английской литературе о книжке, которую я даже не читала. Так что придется потратить на это кучу времени.

Интересно, что он такое сказал, чтобы заставить дочь сесть за работу?

– Что за книга?

– Какое-то там дурацкое аббатство.

– Неужели «Нортангерское аббатство»? Джейн Остен? – Аннушка кивнула.

– Это о какой-то глупой девчонке, которая думает, что кто-то кого-то убил или что-то в этом роде, и выставляет себя полной кретинкой. – В голове Клодии родилась одна идея.

– Мне тоже пришлось это делать в школе.

Аннушка сложила на груди руки.

– Ты, наверное, собираешься рассказать мне, что была от этого в полном восторге?

Клодия с сочувствием вспомнила бедную старенькую сестру Бернадетту, которая изо всех сил старалась привить им любовь к литературе. «Это очень увлекательно, девочки, если вы преодолеете в себе предубеждение против старомодного языка девятнадцатого века», – говорила она.

– Не сразу, – призналась Клодия. – Сначала я считала чтение не более увлекательным занятием, чем наблюдение за варкой яиц.

– Но в конце концов тебе понравилось читать.

У тебя такой тон, потому что ты находишься по другую сторону высоченного барьера, отделяющего тех, кто еще учится в школе, от счастливчиков, которые уже покинули ее стены.

Клодия до сих пор помнила, когда начала получать удовольствие от чтения книг. Отрицательная героиня в романе вдруг отчетливо напомнила ей Эмму Картрайт, эту корову, которая увела у нее мальчика.

– Ну, не совсем так, – солгала Клодия, – но этот роман я отлично помню. Хочешь, я тебе помогу?

Она понимала, что происходило в голове девушки. «Я ведь так и знала, что она захочет подмазаться ко мне, но в этой дыре, кроме нее, никто другой не предлагает мне помощи».

Аннушка приоткрыла дверь еще шире.

– Входи ненадолго.

– Спасибо, – сказала Клодия, входя в комнату. На Аннушке была надета только огромных размеров черная майка с надписью на груди: СЕРФЕРЫ ДЕЛАЮТ ЭТО СТОЯ, а ниже: АНТИГУА, ВЕСТ-ИНДИЯ.

Заметив взгляд Клодии, Аннушка пояснила:

– Знаю, что это безвкусица. Я купила ее только для того, чтобы позлить отца, когда мне было тринадцать лет и предполагалось, что я не понимаю, в чем соль надписи.

Комната могла бы соперничать по беспорядку с комнатой Райана, причем сходство не ограничивалось разбросанными по полу предметами одежды. В самых неожиданных местах стояли подносы, грязные тарелки, чашки, стаканы с остатками по меньшей мере четырех обедов и ужинов.

С привычной ловкостью Аннушка сгребла всю посуду на подносы и выставила за дверь.

Покончив с этим, она подняла телефонную трубку.

– Обслуживание номеров, пожалуйста. Я хотела бы заказать завтрак в номер. Нет, не из меню. Мне нужны рисовые хлопья… и два яблока… и диетическое пепси, а еще горячий шоколад со взбитыми сливками двойной жирности. У вас это имеется? Shukran.

Клодия удивилась:

– Где ты это выучила?

– В школе со мной учится девочка из Ливана. – Аннушка взглянула на Клодию. – Если уж тебе действительно так скучно, можешь сделать мое задание по истории.

Клодия, примостившаяся на краешке соседней кровати, скорчила гримаску:

– Ты рискуешь получить за работу «неуд» с минусом. А какая тема?

– Возникновение фашизма.

– Нет уж, уволь, благодарю покорно.

Аннушка перекатилась на спину и подложила под голову подушку:

– Ну, написать о фашистах мне пара пустяков. Ко мне тут недавно заходил один, вышагивал по комнате туда-сюда, словно гусь, и орал на меня, как будто Адольф Гитлер, который вошел в раж.

Всего сутки назад Клодия, услышав это, давилась бы от смеха. Но сегодня, еще не оправившись от язвительных замечаний Гая, лишь приподняла бровь.

Аннушка, видимо, уже проснулась.

– Вы с ним поругались?

Помогите!

– Почему ты так думаешь?

– Видно по твоему лицу. И по его гнусному настроению сегодня утром.

Осторожнее, Клодия, ты ступаешь по тонкому льду.

– Мы с ним немного не сошлись во мнениях.

– О чем вы спорили? – В тоне девушки чувствовалась явная насмешка.

Думай, Клодия. По какому поводу людям случается спорить?

– О политике.

Лицо Аннушки разочарованно вытянулось.

– Какая скукотища! – Мгновение помолчав, она добавила: – Я была уверена, что он полностью приручит тебя еще до нашего возвращения домой. Он большой мастер очаровывать людей. Когда это ему нужно.

Язвительные нотки в голосе девушки были настолько явственными, что Клодия пристально взглянула на нее. Аннушка не заметила ее взгляда, потому что кто-то постучал в дверь и она отправилась открывать.

– Сделать уборку требуется? – нерешительно спросил кто-то.

– Благодарю, не надо, я люблю беспорядок. – Прежде чем закрыть дверь, она вывесила снаружи табличку с надписью: «Просьба не беспокоить».