Старые знакомые - Ада Суинберн Страница 34

— Спокойно, Джесс, не волнуйся, — сказал он. — Чего ты хочешь? — обратился он к парню.

— Гоните бабки, не то хуже будет! — приказал подросток ломающимся баском, пытаясь выглядеть грозным, однако на Харлана это не произвело никакого впечатления.

— Ничего ты не получишь, щенок!

Парнишке такой поворот дела явно пришелся не по душе.

— Послушай, дядя, твоей леди не поздоровится, если не отдашь бабки по-хорошему.

— Если с ее головы упадет хоть один волос, то можешь считать себя покойником. А теперь отпусти ее. Обещаю, что не сдам тебя в полицию.

Юный грабитель замешкался, видимо не зная, как ему поступить, и Харлан воспользовался его секундным замешательством. Бросившись на парня, он рванул его за руку и освободил Джессику. Заломив юнцу руку за спину, ткнул в стенку головой.

— Эй, мне же больно! Отпусти! — захныкал горе-грабитель.

— Заткнись! — рявкнул Харлан. — Джесс, с тобой все в порядке?

Джессика ничуть не пострадала, она даже испугаться как следует не успела.

— Да, все хорошо, — ответила она.

Из соседнего обувного магазина выглянул продавец с парой шнурков для ботинок и протянул их Харлану.

— Это подойдет?

Но Харлан не собирался сдавать мальчишку в полицию. Он крепко взял его за руку, отвел за угол булочной и, склонившись к уху испуганного парня, стал что-то ему говорить. Что бы он ни сказал, это произвело на того впечатление, потому что мальчишка вдруг побледнел и как-то съежился.

Потом Харлан отпустил незадачливого грабителя, и тот убежал без оглядки, а бывший полицейский вернулся к Джессике и взял ее под руку с таким видом, будто не произошло ничего особенного.

— Ты хотела зайти в булочную? — спросил он.

— Да, хотела. Нам нужно купить хлеба. Они вошли в булочную и купили хлеб и круассаны.

Когда они уже снова шли по улице, Джессика не выдержала и полюбопытствовала:

— Что ты сказал тому парню? Он явно перепугался, на нем прямо лица не было.

— Я не могу ответить на твой вопрос. Это был сугубо мужской разговор. Надеюсь, я был достаточно убедителен и он больше не станет этим заниматься. В противном случае его ожидает незавидная судьба. — Харлан мягко подтолкнул Джессику к входной двери магазина. — Идем сюда. Здесь мы купим все, что нам нужно.

Джессика молча последовала за ним. Вначале они купили игровую приставку, а затем стали выбирать диски с играми. Джессика, равнодушная к электронным играм, хотела взять парочку первых попавшихся — какие-нибудь стрелялки, которые могли бы заинтересовать подростка, — но Харлан не позволил ей. Он стал внимательно разглядывать диски, читая содержание и тщательно выбирая. Джессика хотела было поторопить его, но потом вспомнила, как он говорил, что у него в детстве не было игрушек, и промолчала.

Дома Харлан распаковал игровую приставку и вынес яркую упаковку на площадку, поставив ее возле двери в квартиру Джессики.

Теперь Энжи и Юджин, выйдя на лестницу, непременно увидят пустую коробку и сообразят, что Джессика приобрела электронные игры.

Харлан проверил фамилии на почтовых ящиках в вестибюле и обнаружил на одном фамилию Диллон. Значит, они никуда не переехали и все еще живут здесь. Правда, Джессике пока еще не удалось их увидеть, но это, скорее всего, потому, что они намеренно избегают ее.

Джессика отправилась на кухню, чтобы приготовить кофе, а Харлан тем временем подключил приставку к телевизору. Когда Джессика принесла в гостиную кофе с круассанами, Харлан сидел на полу и с помощью джойстика пытался загнать велосипедиста на высокую гору.

Джессика уселась рядом с ним.

— Ловко у тебя получается, — заметила она. — Играл раньше?

— Да, как-то один раз сослуживец пригласил меня на ужин. У его детей была такая игровая приставка, и мы с ними немного поиграли. Да тут нет никакой премудрости. Просто нужна ловкость и быстрота реакции. Да и в инструкции есть кое-какие пояснения.

Джессика взяла буклет и начала давать Харлану советы, при этом она энергично жестикулировала, восторженно вскрикивала, хваталась за него — словом, только мешала, — и в результате он терял очки.

Когда последний компьютерный велосипедист свалился в пропасть, Харлан выключил игру, отложил джойстик и наигранно сердито прорычал:

— Из-за тебя, женщина, я проиграл. Теперь тебе придется платить штраф.

— Я категорически не согласна с твоим обвинением, — возразила Джессика, чувствуя, как сердце застучало в удвоенном ритме от ощущения тяжести его тела и недвусмысленного блеска глаз. — Ты проигнорировал все мои ценные советы, так что нечего винить меня в своем проигрыше.

Харлан поднялся, подошел к окну и задернул шторы на окне, выходящем на лоджию. Он хотел соблазнить соседских детей компьютерными играми, но не собирался давать им уроки взрослой жизни.

Снова вернувшись к Джессике, он лег сверху и коснулся губами нежной кожи на шее.

— Но ты все время отвлекала меня от игры.

— Я? Каким же образом?! — притворно-возмущенным тоном поинтересовалась она.

— И она еще спрашивает?! — Он поднял глаза к потолку, словно призывая высшие силы в свидетели. — Разве ты не знаешь, что, когда ты рядом, я не могу больше ни о чем думать, понимаешь?

— Пока нет, но если ты мне покажешь...

Он со стоном потянулся к ее губам и прижался к ним в долгом пылком поцелуе. С этого мгновения мир перестал для них существовать. Джессика с готовностью откликнулась на зов его плоти. Ей хотелось вновь испытать тот безумный, затягивающий вихрь наслаждения, который подхватывал и уносил их в заоблачные выси всякий раз, когда они любили друг друга.

Но Харлан не спешил. Он стремился продлить каждый восхитительный миг их близости. Ему хотелось запомнить ее запах, каждое движение, каждое прикосновение. Она чутко реагировала на его желания и отвечала со страстью и нежностью, на какие только была способна.

Они поменялись местами, и она с дразнящей медлительностью стала спускаться по его телу, прокладывая тропинку вниз. Пуговица за пуговицей, она расстегивала рубашку, скользя ладонями по обнаженной мускулистой груди, повторяя этот путь губами. Наконец ее пальцы мягко коснулись молнии на брюках, и он застонал от этого безумно возбуждающего прикосновения.

Она могла свести его с ума, но сейчас ему было все равно. Он даже приветствовал это восхитительное пьянящее безумие, эту головокружительную радость от сознания того, что она с ним, она принадлежит ему.

Вскоре одежда куда-то исчезла. У Харлана больше не осталось сил, чтобы растягивать любовную игру. Его рот стал жадным и ненасытным, руки — требовательными и нетерпеливыми. Он не мог больше ждать.

Джессика смотрела ему в глаза, и ей казалось, что она плавится в огне пламенной страсти, тонет в бездонном озере желания, охватившего их.