Долгие ночи - Стелла Фуллмер Страница 34

Мэтью снял номер в небольшом отеле недалеко от центра, принял душ, переоделся и отправился на поиски. Первый день не принес никаких результатов, как и три последующих. Он уже начал сомневаться в правильности своего решения: в конце концов, Элис ведь могла выбрать и любой другой город.

Прошла неделя, приближалось Рождество. В витринах магазинов появились разноцветные гирлянды, горожане запасались подарками, готовясь к встрече праздника. А Мэтью день за днем ходил по улицам, вглядываясь в лица спешащих навстречу женщин. Иногда ему казалось, что он видит знакомое пальто, или в толпе вдруг вспыхивали на солнце рыжие волосы, он бросался вдогонку, и его снова ожидало разочарование.

В кафе Мэтью расспрашивал официантов и барменов, не заходила ли к ним красивая молодая женщина, те в ответ лишь смеялись: для итальянцев, в чьих жилах текла горячая южная кровь, все без исключения женщины были красавицами. Мэтью чувствовал себя отвратительно и почти потерял надежду, но все равно продолжал бессмысленные, как он думал, поиски.

Однажды вечером, когда ноги гудели от ходьбы, а глаза устали от мелькания сотен лиц, он оказался на крохотной площади, со всех сторон окруженной домами. В центре находился фонтан, позеленевший от старости, тонкая струйка ледяной воды била из каменной чаши. Вокруг стояли скамейки, сидевшие на них пожилые пары кормили голубей или читали газеты. Здесь было так тихо и спокойно, словно шумная городская жизнь вообще не касалась этого уединенного местечка.

Мэтью медленно обошел фонтан, достал из кармана монетку и бросил в воду, провел рукой по замшелым камням. И вдруг… В первое мгновение он не поверил глазам и отвернулся на секунду. Но нет, это был не мираж и не видение. На одной из скамеек сидела Элис: откинувшись на спинку, она смотрела в высокое небо, где проплывали пушистые облачка самых причудливых форм.

Осторожно, словно боясь, что она исчезнет, Мэтью приблизился и сел рядом.

— Здравствуй, — сказал он негромко.

Элис не шелохнулась и не ответила на приветствие, будто не слышала. Она была сейчас похожа на заколдованную злой волшебницей принцессу. Мэтью и сам удивился этому сравнению: он уже давным-давно не читал сказок. Но было одно средство, чудесное и простое, которое могло бы снять чары, — поцелуй.

Он склонился с замирающим сердцем и коснулся губами прохладных губ Элис. Она вздрогнула и отстранилась, но осталась сидеть.

— Скажи же что-нибудь, — несмело попросил он.

— Что?

— Ты так всех испугала своим неожиданным отъездом. Твои родители просто места себе не находят, Элизабет волнуется. Зачем ты это сделала?

Элис устало махнула рукой.

— Не хочу об этом говорить.

— Послушай, то, что говорила Кэтрин, — ложь. Она сама мне призналась, что просто хотела отомстить. Она больной человек, понимаешь? — Мэтью испытывал странное чувство: все происходящее казалось ему нереальным. — Поверь мне, прошу тебя!

— Это уже не важно.

— Да что с тобой?

Он обнял ее за плечи и встряхнул, пытаясь привести в себя. Рыжая прядь скользнула по щеке, ресницы дрогнули, но лицо оставалось таким же равнодушным, словно на него наклеили маску.

— Пойдем.

Мэтью решительно взял Элис за руку, она безвольно подчинилась. Он испугался: его любимая женщина, еще недавно полная жизни, как будто превратилась в бледную тень. Они медленно шли по улице к отелю и молчали. Мэтью терялся в догадках, мучительно ища слова, которые разрушили бы эту ледяную стену, которая окружала Элис.

— Тебе необходимо вернуться домой. Мы можем улететь сегодня.

— Хорошо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

Когда они поднялись в номер, Мэтью усадил ее на кровать и сел рядом. Его сердце разрывалось от боли: если бы Кэтрин оказалась где-нибудь рядом, он, наверное, просто уничтожил бы ее за то, что она сделала с собственной сестрой.

— Надо зайти к тебе за вещами. Где ты живешь?

Элис нехотя назвала адрес своего отеля.

— Отлично, сейчас мы заедем туда, соберем все и отправимся в аэропорт.

Мэтью не сиделось на месте, он шагал по комнате, искоса поглядывая на Элис. Она сидела, неподвижная, как статуэтка, сложив руки на коленях, и смотрела в одну точку, словно загипнотизированная.

Мэтью не выдержал. Он упал перед ней на колени, обхватил за талию и крепко прижал к себе.

— Девочка моя, моя бедная девочка, — сбивчиво шептал он. — Все хорошо, я здесь, я рядом, я люблю тебя.

Щеки Элис порозовели, она глубоко вздохнула и вдруг, словно мгновенно растаяла сковывавшая ее ледяная оболочка, разрыдалась.

— Ну-ну, тише, моя маленькая… Все уже позади.

— Нет! — Она вырвалась из его объятий и резко встала. — Я не могу!

— Что?

— Мне слишком тяжело тебя видеть после всего, что было, — прошептала она.

— Элис…

— Я вернусь домой, но только одна.

— А как же наш ребенок? О нем ты подумала? — Мэтью тоже вскочил, руки от волнения дрожали.

Элис покачала головой.

— Возможно, когда-нибудь потом я смогу с тобой встретиться, но не сейчас.

— Но ты ведь говорила, что любишь меня…

Она промолчала, и это молчание было красноречивей и страшней любых, пусть даже самых жестоких слов.

— Хорошо. — Мэтью потерянно кивнул. — Я буду ждать.

— Не стоит, — ответила Элис.

Самолет уже давно поднялся в небо и скрылся за облаками, провожающие разошлись. И лишь один стоял и, не отрываясь, смотрел в бесконечную синеву. Проходившие мимо с удивлением оглядывались на красивого мужчину с пронзительно зелеными глазами, замершего у большого, во всю стену окна с видом на летное поле. Меловая бледность заливала его искаженное страданием лицо, губы едва заметно шевелились, словно он говорил о чем-то с невидимым собеседником.

— Вам нужна помощь? — с тревогой спросила девушка, остановившаяся рядом.

— Нет, благодарю вас. — Мэтью попытался улыбнуться. — Не волнуйтесь, все в порядке.

— Вы уверены?

— Да, просто задумался.

Он кивнул и медленно направился к выходу. Вот и все. Конец. Элис улетела. До последней минуты он надеялся, что она передумает, вернется, обнимет его нежно и шепнет, что это был долгий кошмар, чья-то злая шутка. Но они простились, словно чужие друг другу, и Элис исчезла, смешалась с торопящимися на посадку людьми и не оставила после себя ничего, кроме горьких воспоминаний о прошлом, таком коротком счастье, разделенном на двоих.

Ни словом, ни жестом не подарила и тени надежды. Но неужели любовь, если она была настоящей, можно так легко разрушить? В мире достаточно людей, которым доставляет удовольствие ломать чужие жизни, и с этим ничего не поделаешь. Но надо быть выше и сильней, надо оберегать свое чувство, как огонек свечи на холодном ветру, чтобы оно не погасло.