Опасное пари - Валери Кинг Страница 34

— Прошу вас «снять», мадемуазель.

В комнате стало тихо. Элли протянула затянутую в перчатку руку, чувствуя, как дрожат у нее пальцы, но тут… Тут в воздухе мелькнула другая рука — рука Равенворта — и ловко смахнула колоду со стола из-под самого носа Азартного Игрока.

— Эй, какого черта?! — совсем не по-дамски вскрикнула Элли.

Она повернула голову к Равенворту, готовая испепелить его взглядом, сказать все, что она о нем думает…

Но виконт смотрел не на нее. Его серые, потемневшие глаза сверлили лицо Крессинга.

— Так не годится, — неестественно спокойным тоном произнес Равенворт. — Я не позволю мисс Дир-борн рисковать пудреницей, играя краплеными картами.

Если и до этого в комнате было тихо, то теперь тишина стала звенящей. Лишь один звук нарушил ее — звук скрипнувшего под Крессингом стула, когда он выпрямился на нем. Лицо барона, всегда мертвенно-бледное, пошло багровыми пятнами, и он воскликнул:

— И вы можете это доказать?

— Дорогой мой Крессинг, — натянуто улыбнулся Равенворт, — я не хотел сказать ничего обидного. Вы, очевидно, неправильно поняли меня. Впрочем, если вы настаиваете на удовлетворении, что ж, я готов. — Лицо Равенворта стало непроницаемым, и он закончил с легким поклоном: — Вам достаточно назвать ваших секундантов.

Крессинг поднял на виконта мрачный взгляд. Кому-кому, а барону было известно, что у него нет ни единого шанса против Равенворта — ни на шпагах, ни на пистолетах. И все-таки он получит удовлетворение. Непременно получит — только не сейчас, не сегодня. А пока что лучше смирить свою гордыню и не торопиться с отходом в мир иной из-за такой ерунды.

Выражение гнева сменилось на лице Крессинга притворным безразличием.

— Это глупо. Очевидно, я и впрямь неверно истолковал ваши слова. — Он с поклоном обратился к Элли: — Мисс Дирборн, прошу вас простить меня за эту сцену. Действительно, с моей стороны было ошибкой предлагать вам игру распечатанными картами.

Крессинг подозвал слугу, приказал ему принести свежую колоду карт и бренди, а сам откинулся на спинку стула, всем своим видом демонстрируя терпеливое ожидание.

Зрители замерли. Легкий шепот пролетел по комнате, ветром зашелестел в ушах Элли — словно пчелы гудели где-то вдали.

Подошел высокий тощий слуга, подал нераспечатанную колоду карт Равенворту, поставил рядом с Крессингом бокал бренди, поклонился обоим джентльменам и отошел прочь все с тем же непроницаемым выражением на лице. Элли задумчиво посмотрела на Крессинга. Он сидел неподвижно, тщетно пытаясь растянуть в улыбке уголки напряженного рта.

«А все же первое впечатление никогда не обманывает, — подумала Элли. — Крессинг действительно не тот человек, которому можно доверять».

Она уже не сомневалась в том, что у этого старого распутника не одна табакерка, да и эту ему едва ли подарил отец. Она не верила ни одному его слову. Ну разве можно назвать Крессинга человеком чести после того, как он проглотил оскорбление, нанесенное ему Равенвортом?

И тут новая мысль пришла в голову Элли: «А что, если Равенворт прав, и та колода карт на самом деле была крапленой?» В таком случае виконт спас ее от неминуемого проигрыша.

Равецворт поклонился Элли и протянул ей распечатанную колоду. Его лицо было непроницаемым, холодным, серые глаза казались застывшими льдинками. За все это время он ни разу не улыбнулся. «Что бы это могло означать? — подумала Элли. — Очевидно, крайнее неодобрение…»

Но она недолго размышляла о причинах, заставивших виконта сердиться: ее внимание переключилось на игру. Итак, еще несколько секунд — и она может стать обладательницей заветной золотой коробочки!

Она перемешала карты и предложила Крессингу «снять». Зрители подтянулись поближе, стремясь не упустить ни одной, самой незначительной детали предстоящего поединка. Его исход должны будут решить две карты, которые сейчас откроют игроки.

Элли почувствовала знакомое возбуждение и легкое покалывание в кончиках пальцев. О боже, как ей хотелось выиграть! Она помедлила еще секунду, затаила дыхание и решительно открыла свою — верхнюю — карту.

Вздох разочарования пролетел по комнате. И было от чего вздохнуть зрителям, желавшим победы Элли.

Пятерка бубен! Одна из самых слабых карт…

Пытаясь скрыть свое разочарование, Элли смерила взглядом лежащую на столе колоду. Полсотни карт — и почти любая может побить ее собственную. Да, похоже, у нее нет ни малейшего шанса выиграть этот поединок у лорда Крессинга.

Элли заметила, как огорченно опустил голову Равенворт, а барон, напротив, улыбнулся. Он не спешил, предвкушая скорый триумф, — откинулся на спинку стула, медленно допил бренди и приказал слуге принести новый бокал. Кое-кто из зрителей осуждающе зашипел, считая недостойным поведение барона, другие засмеялись.

Наконец принесли новый бокал бренди. Лорд Крессинг сделал медленный глоток, обвел глазами зрителей, победно покосился на побледневшую Элли и…

Нет, он не открыл свою карту. Он взял со стола табакерку и широким жестом предложил стоящим рядом отведать его табачка. Желающих не нашлось. Тогда барон вернул табакерку на место и со смехом объявил:

— Ну, что же! Я не стану больше оттягивать ту минуту, когда стану обладателем этой элегантной пудреницы.

Он открыл карту.

Двойка!

Напряженно ожидавшие развязки зрители разразились дружным смехом. Элли издала торжествующий вопль и быстренько сгребла со стола пудреницу и табакерку.

До чего же все-таки приятно выигрывать, черт побери!