Скандальная тайна - Кристи Келли Страница 34

— Нет, они с Дженнетт остались дома, а мне понадобилось встретиться здесь с одним человеком. — Селби взглянул на Уилла, а потом перевел взгляд на Элцзабет. — Николас еще не возвратился домой?

— Нет. Вы же знаете, он не рвется в город, когда здесь его отец, — ответила Элизабет.

Уилл сдвинул брови. Кто этот чертов Николас? Имя показалось ему знакомым.

— Николас?

— Мой кузен. Маркиз Энкрофт.

Разумеется. Ему следует обуздать свою ревность.

— Селби, раз уж вы здесь, у вас есть приятная возможность представить герцога всем, кто того заслуживает, — сказал Сомертон. — Мы все знаем, что это не мой конек.

Селби и Элизабет рассмеялись.

— Да, ваши повадки всем известны, — заметил Селби. — Удивительно, как леди Кантуэлл вообще позволила вам войти. Справедливости ради надо заметить, что она любит подбрасывать угли в огонь.

У Уилла было такое чувство, словно они разговаривали на другом языке. О каких повадках Сомертона идет речь? Уилл никогда не чувствовал себя так, как сейчас. Он никого не знает. А здесь, казалось, все знакомы друг с другом.

— Смелее, Кендал, — сказал Селби, мотнув головой в сторону напитков. — Для вас настало время стать частью общества.

Селби повел Уилла через толпу, время от времени кивая знакомым. Они прошли мимо стола с напитками, но Уилл уже успел взять бокал с вином с подноса лакея прежде, чем они перешли в другую комнату со столами для карт и других игр.

Когда они вошли, большинство мужчин замолчали и с любопытством обратили на них свои взгляды. Селби представил своего спутника нескольким наиболее влиятельным персонам. Внезапно до сознания Уилла дошло, что многие будут считать его человеком, обладающим влиянием в той стране.

— Я еще не видел вас в парламенте, — заметил граф Уэксфорд. — Надеюсь, вы вскоре появитесь. Новый голос был бы кстати при решении многих вопросов.

Парламент? Он может присутствовать в парламенте? Он привык, что в Америке только выбранные лица могут что-то делать в правительстве.

— Я теперь устроился, так что в ближайшее время займу свое место в парламенте, — сказал Уилл графу.

— Превосходно, — произнес Уэксфорд, прежде чем вернуться к картам.

Селби повел Уилла обратно в зал.

— Вы представления не имеете, что такое быть герцогом, не правда ли?

— Да, — признал Уилл.

Селби полез в карман, вынул карточку и протянул ее Уиллу.

— Приезжайте ко мне завтра, я помогу вам.

— Спасибо, Селби.

Селби кивнул.

— К несчастью, наступил прискорбный момент.

— Что?

— Пора знакомиться с женщинами.

— И мне это не понравится? — спросил Уилл.

— Поверьте мне. Вы их возненавидите. У них на уме только одно замужество.

— Понимаю.

Пока Селби представлял его нескольким леди, Уилл украдкой оглядывал зал, ища глазами Элизабет. В конце концов, он нашел ее — она снова танцевала. Только теперь это был высокий темноволосый мужчина, которого Уилл не знал. Лицо у Элизабет было радостно-оживленным.

С кем это она танцует?

Селби продолжал идти с ним и представлять его леди: Уилл задал несколько вопросов о танцах, но мысли его по-прежнему занимала Элизабет. Когда танец закончился, она со своим партнером направилась к дверям террасы.

У него упало сердце. И тут же он закипел от гнева. Извинившись, он зашагал к террасе. Холодный ночной воздух не охладил его ярости.

Элизабет остановилась у розового куста со множеством бутонов, готовых вот-вот распуститься. Мужчина стоял так близко к ней, что можно было предположить давние близкие отношения.

Снедаемый ревностью он подошел к Элизабет и сказал:

— Мне кажется, это наш ганец.

Он взял ее за руку и потянул к себе.

— Элизабет? — спросил ее визави.

— Все в порядке, — ответила она, тряхнув рыжей головкой.

Когда они вернулись в зал, она высвободилась из его хватки.

— Как вы смеете?

— Извините! — Уилл схватил ее за руку и повел на танцевальную площадку. — Я нашел вас на плохо освещенной террасе с мужчиной, и вы спрашиваете меня, как я смею?

— Этот мужчина не кто иной, как мой кузен Николас. Он решил сделать мне сюрприз — приехал на бал. Я рассказывала ему о вас. — Она выдернула руку и снова направилась к террасе.

— Элизабет, подождите! — крикнул он ей, но она исчезла.

Уилл вздохнул и направился к двери. Когда он открыл ее, оказалось, что за дверью его ждет Николас.

— Кто это выставляет на посмешище мою кузину? — потребовал он ответа.

— Тоже ее кузен, — ответил Уилл. Впрочем, если Элизабет сказала правду, только Николас был ее настоящим кузеном.

— Блудный герцог вернулся, — насмешливо произнес новый знакомый.

— Да, это я. И теперь я должен извиниться перед Элизабет. Я не знал, что вы ее кузен.

— Она пошла по этой дорожке, — показал Николас.

— Спасибо.

Николас сощурился.

— Не обидьте ее снова.

Уилл ничего на это не ответил. Гравий хрустел под ногами, предупреждая о его приближении каждого, кто мог оказаться поблизости. Дорожка петляла и кружила, Элизабет, казалось, испарилась. Он остановился и прислушался.

За следующим поворотом кто-то хлюпал носом. Звуки шагов предупредили о его присутствий.

— Уходите, Николас. Я не хочу разговаривать.

Он завернул за угол и замер. Она сидела на скамье, освещенная неровным светом луны. Никогда в жизни он не видел человека столь несчастного и столь прекрасного. Шелковое фиолетовое платье мерцало в мягком, рассеянном свете.

— Это не Николас.

Элизабет повернула к нему голову, вытерла слезу.

— Вы, в самом деле, думаете, что я хочу говорить с вами?

Он подошел ближе.

— Я думаю, что нет.

— Именно. Так что оставьте меня одну.

— Я не могу, — прошептал он так тихо, что она не была уверена, что слышала это.

— Уилл, вы поставили меня в неудобное положение перед Николасом и половиной общества. Почему?

— Я не знаю, — признался он, делая еще один шаг к ней. — Я был в бешенстве, когда увидел, что вы выходите вместе с ним.

— Он мой кузен. Я нежно люблю его, он мне как брат. — Элизабет принялась рассматривать фиалки, выбитые на ее платье.

— Мне очень жаль.

Элизабет подняла глаза и обнаружила, что он стоит прямо перед ней. В его присутствии она ощущала себя незначительной, пусть и изящной вещицей. А она не желала быть вещицей и встала, чтобы смотреть ему в лицо. Она устала от непонимания того, каковы его истинные побуждения. Хотя противостояние ему грозило ей еще большими проблемами, она знала, что у нее нет выбора.