Лебеди Леонардо - Карин Эссекс Страница 34

Лодка тихо покачивалась на волнах у слияния рек По и Минчо. Сидя под жарким июньским солнцем, Изабелла гадала, почему злая судьба так возвысила над ней младшую сестру. Беатриче не пожелала заехать в Мантую даже на пару дней, настояв, чтобы сестры встретились на середине реки.

С радостью навестила бы тебя на обратном пути из Венеции, но муж требует, чтобы я вернулась домой как можно скорее. Умоляю, позволь увидеться с тобой прямо в лодке и не настаивай, чтобы я причалила к берегу.

Эти невинные с виду слова сотней отравленных стрел впивались в сердце Изабеллы. Словно недостаточно унижений, которые она уже испытала по милости сестры! Пусть и неумышленно, но до сих пор Беатриче удавалось затмить каждый триумф в жизни Изабеллы. И все же старшей сестре не хотелось обижать младшую отказом. Наверняка излишняя чувствительность объяснялась ее положением. Изабелла наконец-то ждала ребенка. Шел второй месяц беременности. Теперь каждое утро она просыпалась с чувством тошноты и с трудом вставала с постели. Нет, все-таки ей следовало настоять, чтобы Беатриче заехала в Мантую. И зачем только Изабелла согласилась на эту глупую встречу в лодке? Река По тихо несла свои воды, но даже слабая волна вызывала тошноту. Однако Беатриче была непреклонна: сестры должны встретиться на реке, какой бы неудобной ни казалась эта затея одной из них.

Несчастья Изабеллы начались год назад, когда Лодовико неожиданно влюбился в собственную жену. В конце лета Изабелла получила от него письмо, в котором Лодовико подробно объяснял, почему magistro не может написать портрет Изабеллы.

Вам известно, что для меня нет ничего важнее Ваших желаний. Однако мне стоит громадных усилий заставить magistro завершить обещанную конную статую. Я пытался обсудить с ним Ваш портрет, но этот флорентиец заявил, что в настоящее время занят изучением человеческого глаза и снова возьмется за портреты не раньше, чем поймет механизм зрения! Порою он бывает невыносим…

Этому сумбурному посланию предшествовало лето, наполненное письмами от Беатриче. Сестра, не стесняясь подробностей, рассказывала, что их любовь с Лодовико растет день ото дня, а расставание даже на час кажется обоим невыносимым. Беатриче не уставала описывать все развлечения, которые устраивал для нее Лодовико, — охоту, рыбалку и верховые прогулки. «Муж постоянно покупает всяческие диковинки, только чтобы заслужить мою улыбку», — хвастливо добавляла сестра. Похоже, Лодовико так стремился ублажить любимую жену, что у него просто не оставалось времени удовлетворить скромное желание Изабеллы. Тогда Изабелла попросила Лодовико прислать в Мантую скульптора Кристофоро Романо, чтобы тот вылепил ее бюст. Несколько лет назад скульптор изваял прекрасный бюст Беатриче, изрядно приукрасив оригинал.

Изабелла не стала писать Лодовико, что считает эту просьбу своего рода искуплением, — Бог знает, сколько еще ей предстоит дожидаться портрета кисти Леонардо! Однако она надеялась, что Il Moro окажется достаточно сообразительным и немедленно пришлет скульптора в Мантую. Но тут, как на грех, Беатриче засобиралась в Геную, а в дороге она не могла обойтись без любимых певцов, лучшим из которых по праву считался Кристофоро Романе.

И вот в конце лета, которое влюбленные пташки провели вместе, Беатриче нанесла Изабелле последний удар, объявив, что ждет ребенка — первого законного наследника Лодовико. Она желала увидеть сестру, если Изабелла, еще не сподобившаяся этого счастья, желает узреть ее во всем цветении материнства.

Почти год Лодовико добивался приезда Изабеллы. Теперь она гадала, не является ли эта внезапно вспыхнувшая страсть между мужем и женой созданием больного воображения Беатриче? Чтобы разрешить загадку, Изабелле нужно было самой оказаться в Милане. И вот наконец после всевозможных задержек, в большинстве которых был виноват Франческо, Изабелла покинула Мантую, предварительно обзаведясь новым роскошным гардеробом. Весь год она донимала мужа просьбами оплатить наряды и теперь, наблюдая, как платья укладывают в дорожные сундуки, испытывала чувство исполненного долга. Только на следующий день в Кремоне она обнаружила, что забыла дома свою лучшую шляпу с пером. Изабелла немедленно отправила за шляпой мрачного посыльного — не могла же она испортить впечатление от великолепного, вышитого драгоценными камнями платья неподходящим головным убором!

— Проскользни в мои покои незаметно, — наставляла Изабелла гонца. — Не хочу, чтобы маркиз считал меня легкомысленной.

На самом деле Изабелла боялась, что Франческо узнает, сколько она заплатила посыльному.

Как ни гнала от себя Изабелла нехорошие мысли, они сами лезли в голову. Наверняка ей легко удастся затмить в глазах Лодовико неповоротливую беременную Беатриче. Конечно, если Лодовико все еще желает Изабеллу. Нет, она вовсе не собирается отвечать на его страсть. Изабелла тщательно продумала сценарий будущей встречи. Она напомнит ему, что у Гонзага лучшие в Италии конюшни и псарни. Неужели Лодовико думает, что Франческо не увидит в чертах будущего наследника его черт, если в результате их связи Изабелла забеременеет?

По прибытии в Милан Изабелле доложили, что герцог и герцогиня беседуют с magistro. Какая удача, решила Изабелла. Она сама договорится с художником обо всем. Ей не придется выслушивать отговорки Леонардо о том, что он должен получить разрешение Лодовико. Il Moro не посмеет отказать ей! Беременная и безропотная Беатриче наверняка поддержит просьбу сестры.

Несмотря на протесты секретаря Лодовико, Изабелле удалось убедить слуг не докладывать о ее приезде. «Они уже и так заждались меня!»

Войдя в комнату, Изабелла стала свидетельницей весьма живописной сцены. Руки Лодовико замерли в раздраженном жесте. В одной он держал пергамент, свисавший вниз, словно носовой платок. Magistro склонился в принужденном поклоне. Щека дергалась, а глаза были опущены долу, словно у благородного испанского дона, гордости которого нанесли оскорбление. Беатриче прижимала руки к груди, словно хотела этим примиряющим жестом образумить спорщиков. Худощавый юноша, вероятно слуга художника, испуганно забился в угол. Все молчали, но в воздухе еще висело напряжение. Они тут же удивленно обернулись к Изабелле, но никто не вымолвил ни слова. Наконец Лодовико заговорил:

— Вот так неожиданность!

Он кинул пергамент на стол в груду рисунков. Вероятно, наброски очередного шедевра magistro, решила Изабелла. Как же она любила разглядывать незавершенные творения мастеров!

Дородная, живая и сияющая Беатриче бросилась к сестре и крепко обняла ее. За плечом Беатриче Изабелла увидела затылок magistro, склонившегося в вежливом церемонном поклоне. Она успела заметить даже его замшевые туфли, украшенные драгоценными камнями.

— Мне так стыдно, что я помешала вам, — начала Изабелла.

— Ерунда! — отозвался Лодовико. — Слава богу, ваше путешествие завершилось благополучно. На самом деле я даже рад этому нежданному вторжению. Вас считают покровительницей художников, маркиза. Возможно, вы не откажетесь помочь мне в нелегком споре с magistro.

Лодовико взял Изабеллу за руки и по-братски расцеловал в обе щеки. Беатриче держалась на удивление спокойно. Наверное, рада, что мое вмешательство положило конец спору, решила Изабелла. Беатриче отступила в глубину комнаты, уселась в кресло и облегченно вздохнула. Изабелла отметила про себя, что в своем теперешнем положении Беатриче вряд ли сможет помешать ее планам.