Дерзкий поцелуй - Алисса Джонсон Страница 34

Мак-Алистера не было целую вечность.

Как минимум полчаса.

Слишком долго, на взгляд Эви. От нечего делать она подошла к окну, не рассчитывая, впрочем, разглядеть что-либо в кромешной темноте сквозь пелену проливного дождя. Двор освещали лишь несколько слабых огоньков, горевших в окнах гостиницы и соседних домов.

Если бы не вспышка молнии, она ни за что не заметила бы одинокую фигуру, стоявшую между гостиницей и конюшней. А если бы этот человек в эту самую минуту не смотрел, подняв голову, на ее окно, то она не узнала бы Мак-Алистера.

Озадаченная, Эви прильнула к стеклу и стала вглядываться в темноту, но он уже растворился в ночи.

Какого дьявола он торчит там под дождем?

Они ведь только что высохли сами и просушили одежду. Его сюртук, конечно, намного лучше защищал от ливня, чем ее злополучная шерстяная накидка, но он все равно промок до нитки. А сейчас, учитывая, что сюртук его все еще оставался влажным, он наверняка промерз до костей.

Он простудится и умрет. Если только его раньше не поразит ударом молния, или не придавит ствол упавшего дерева, или не заденут обломки рухнувшей гостиницы…

Эви так и подмывало распахнуть окно и окликнуть его — точнее, крикнуть в том направлении, где она видела его, — но она прекрасно представляла себе, какой будет его реакция.

Впрочем, нет, сообразила она, я не имею ни малейшего представления, какой будет его реакция. Откровенно говоря, при вложившихся обстоятельствах она бы с радостью рискнула намочить голову, высунувшись наружу, только бы узнать об этом.

Но потом Эви решила, что выскажет ему свое недовольство после того, как он вернется, поэтому ее поведение должно быть безупречным.

Итак, она осталась стоять у окна, вглядываясь в темноту во дворе и ожидая его возвращения. Возвращения, которое пока что откладывалось на неопределенный срок. Отчаявшись, она обвела взглядом комнату в поисках занятия, которое помогло бы ей убить время. Она пошевелила угли в очаге, встряхнула свое влажное и грязное платье и почистила зубы. Затем девушка принялась вышагивать от стола к окну и обратно до тех пор, пока уставшие мышцы ног не запросили пощады. Тогда она уселась на край кровати и сердито уставилась на дверь. Когда же мягкий матрац напомнил ей об усталости, искушая прилечь и забыться сном, она вновь вскочила на ноги и принялась мерить комнату шагами. Черт побери, неужели он отправился на экскурсию по городу?

Эви остановилась, напряженно глядя в окно, уже, наверное, в сотый раз за последние двадцать минут, но опять не увидела ничего, кроме вспышки молнии, разорвавшей черноту ночи, и пустого унылого двора. Мак-Алистера нигде не было видно.

Она дошла до крайней точки кипения и вполне серьезно подумывала о том, чтобы надеть свою омерзительную накидку и отправиться на его поиски. Ей уже рисовались ужасные картины — Мак-Алистер попал в какую-нибудь ловушку и стоит по горло в воде, — как вдруг в двери негромко щелкнул замок, и он спокойно вошел в комнату.

Эви хотела высказать ему свое возмущение, но замерла, заметив напряженное выражение его лица. Едва удостоив ее взглядом, он запер дверь на ключ, после чего направился прямиком к окну и рывком задернул занавески.

— Не стойте перед окном, — сухо и повелительно бросил он.

— Я… вы недовольны мною?

— Я хочу, чтобы вы держались подальше от окон. Я видел вас со двора…

— Да, и я тоже видела вас, — перебила его Эви, вновь обретая почву под ногами. — О чем вы, черт побери, думали, отправляясь бродить под дождем?

Гневные морщинки разгладились на его лице, а губы изогнулись в мягкой улыбке.

— Я не бродил под дождем.

Эви метнула в него яростный взгляд. Мак-Алистер сбросил с плеч промокший сюртук.

— Я осматривал прилегающую территорию.

— И что же вы обнаружили? Помимо луж и океана грязи, я имею в виду?

Он небрежно швырнул сюртук на пол перед очагом.

— Ничего.

— Ничего, — повторила она. — А известно ли вам, почему вы ничего не обнаружили?

Мак-Алистер снял жилет, под которым оказалась почти сухая рубашка.

— Или он не знает, где мы находимся, или же сам поспешил укрыться от непогоды.

Эви не стала спрашивать, кто такой этот гипотетический «он»; она лишь в отчаянии всплеснула руками.

— Помилуйте! На мою жизнь никто не покушается. Вы ничего не обнаружили, потому что там решительно нечего было обнаруживать.

Мак-Алистер ничего не ответил.

Эви почувствовала, что ее буквально распирает от злости и негодования. Она опустила сжатые в кулаки руки и заставила себя заговорить медленно и спокойно, тщательно взвешивая слова:

— Примерно две недели назад я стала невольным свидетелем беседы, которую вели леди Терстон, миссис Саммерс и мистер Флетчер. В результате которой было решено отправить мне письмо с угрозами, дабы джентльмен, которого они почтут своим выбором, получил возможность сыграть для меня роль рыцаря на белом коне. Следовательно, все это… — Попытавшись найти подходящее слово, она вновь всплеснула руками. — Вся эта невероятная глупость — не что иное, как дурно спланированная, недопустимая и неудавшаяся попытка отправить меня под венец.

— Тем не менее вы не можете предложить разумного объяснения тому факту, почему миссис Саммерс отослала вас со мной, — мягко возразил он.