Пой, молись, люби - Лина Баркли Страница 34

Эва поняла, что не стоило действовать так опрометчиво. Следовало постараться пробиться к нему сквозь все преграды и убедить, что им следует обо всем откровенно поговорить.

Темнело. Сгустился туман, неслышно закапал дождь, потом пошел сильнее, заструился по оконным стеклам. Электричество горело только в одной половине дома. Когда совсем стемнело, Эва поднялась по парадной лестнице, радуясь, что догадалась купить фонарик, и стала ходить по скрипучему полу комнаты, которую выбрала себе для спальни, так как рядом находилась единственная пока действующая ванная. Жаль, что она не взяла с собой что-нибудь почитать. В самом начале одиннадцатого Эва залезла в кровать и сжалась в комочек, пытаясь согреться, и принялась слушать шум дождя и вой ветра.

Ночью она проснулась от глухого стука. Минуту она лежала ничего не понимая, потом выскочила из кровати, затаив дыхание нащупала выключатель и взяла фонарик. Было около двух часов ночи. Эва увидела, как тяжелая парадная дверь содрогается под градом ударов, и поспешила вниз.

— Что я сделал, чтобы заслужить все это?! — возопил Зак, резко распахивая дверь и спеша укрыться от дождя и пронизывающего ветра.

Эва отступила, потрясенная его видом. Он промок до нитки, его костюм прилип к телу, словно он в нем купался, и, кроме того, Зак был весь в грязи. Даже на когда-то безупречно белой рубашке виднелись следы грязных рук.

— Если все это прелести деревенской жизни, избавьте меня от такого удовольствия! — Он устремил на нее горящие гневом глаза. — «Порше» увяз в луже на этой чертовой аллее.

— О боже, — пробормотала Эва, глядя, как он отбрасывает назад упавшие на лоб мокрые волосы, с которых ручьями стекала вода.

Ей ужасно захотелось обнять его и утешить, как будто он был сердитым, обиженным маленьким мальчиком, впервые открывшим, что в жизни не всегда гладят по головке.

— Мне надо принять ванну и выпить чего-нибудь покрепче.

— О боже, — снова пробормотала Эва, зная, что и то и другое здесь недоступно, и не решаясь сообщить ему об этом.

— Мой чемодан остался в машине, — проворчал Зак сквозь зубы.

— О боже. — Ничего другого Эве не приходило в голову.

— Матерь божья, если ты еще раз это повторишь, — взорвался он, — то я за себя не ручаюсь.

На этот раз Эва вышла из оцепенения.

— Тебе надо переодеться. Идем наверх.

— Вертолеты не летают в такую погоду, — яростно проскрипел зубами Зак, поднимаясь за ней по лестнице. — Все рейсы были задержаны. А здесь нет даже света! Ты знаешь, сколько времени я барабанил в дверь?

Эва распахнула дверь в ванную, торжественно включила действующий светильник.

— Горячей воды, правда, нет, но все остальное работает, — ободряюще сказала она.

— Нет горячей воды?! — Зак был буквально сражен этим заявлением.

Эва мягко подтолкнула его через порог и закрыла дверь. Через несколько минут она была уже полностью одета. Захватив с собой фонарик, она вышла из дома.

Непогода разгулялась вовсю, небо было черным как деготь. Изрытая канавами аллея представляла опасность для человека, решившего прогуляться по ней в темноте. Автомобиль Зака отказал посредине огромной лужи. К счастью, Зак не запер машину. Эва пробралась к ней, нашла кожаный чемодан и двинулась обратно. До дома было добрых полмили, но дождь хлестал уже не так сильно, и ветер постепенно стихал. Да и в душе у нее царила весна и цвели незабудки.

Зак приехал! Несмотря на все трудности! Она не ждала его так скоро и конечно, не представляла, что он появится ночью, мокрый и грязный, совсем непохожий на обычно безупречного мистера Сфаэлоса. Придя в себя после первоначального шока, Эва едва не расхохоталась, но опасно было веселиться, когда Зак дошел до точки кипения. Холодный душ и без того был явным издевательством. Как жаль, что она не рискнула включить калорифер, так и не разобравшись в его устройстве.

Увидев, что ванная пуста, Эва протолкнула чемодан в дверь спальни, не заглядывая внутрь.

— Я сделаю тебе кофе, — бодро пообещала она и поспешно удалилась. На кухне она тщательно ополоснула стакан, из которого сама пила вечером, и пожалела, что так некстати проявила бережливость, покупая себе продукты. Она могла угостить мужа разве что печеньем, стаканом растворимого кофе и бутербродами с банановой пастой — смехотворная еда для мужчины со здоровым аппетитом.

— Не нужно было ходить к машине, но все равно спасибо. Я это оценил.

Эва обернулась. В дверях стоял Зак, одетый в черный пушистый свитер и элегантные светлые брюки. Выглядел он просто потрясающе.

— Это самое меньшее, чем я могла помочь.

— Твой Хевелинг — настоящая дыра! И он мне послан в наказание за то, что я не послушался своих инстинктов! Ведь я понимал, что делал, — обреченно произнес он, оглядывая громадную неуютную кухню и передергивая плечами.

— Кофе… — Эва поставила стакан на длинный исцарапанный стол. — Боюсь, что бутерброды с банановой пастой — это все, что я могу тебе предложить.

Но Зак не двинулся с места и мрачно уставился на нее.

— Может, прежде объяснишь, какого черта тебе все это было нужно.

Эва смешалась и залилась краской.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось столько вытерпеть, добираясь сюда…

Дав выход гневу, Зак заговорил холодно и спокойно:

— Давай по существу.

— Я не думала, что ты приедешь сегодня.

— Я и не собирался, — подтвердил Зак. — Рассудок советовал мне оставить тебя здесь вариться в собственном соку.

— Но ты так не сделал…

— Нет, это злость пригнала меня сюда вместе с непогодой, кроме того, я беспокоился, не случилось ли нечто такое, о чем я не знал, какое-нибудь загадочное событие, которое чудесным образом объяснит твое поведение. — Зак смерил ее тяжелым взглядом. — Но если у тебя нет в запасе никакого чуда, я немедленно вызываю машину и возвращаюсь в город.

— Вот видишь! Ты начинаешь все снова! — воскликнула Эва. — Ты угрожаешь мне, ты это делаешь постоянно.

— Я тебе не угрожаю, — сердито возразил Зак.

— Ты сам этого не сознаешь, это вошло у тебя в привычку. — Глаза ее горели, лицо побледнело. — Если я тебя чем-то раздражаю, ты отгораживаешься от меня стеной, пугаешь тем, что наш брак — временное явление. Ты накладываешь запрет на обсуждение неприятных для тебя вопросов…

— Какая чушь! — решительно прервал ее Зак.

От напряжения у Эвы даже заболели мышцы спины и шеи.

— Нет, это не чушь…

— Боже, — мерцающие глаза хлестнули по ней возмущенным взглядом. — Ты прислала мне телеграмму, что бросаешь меня. Ты вытащила меня с важных переговоров, и только для того, чтобы загадывать детские загадки?!

— Я хотела, чтобы ты понял, что такое эмоциональный шантаж, — честно призналась Эва. — Ты без конца пользуешься им по отношению ко мне. Но я тоже не люблю, когда играют на моих нервах. И мне не нравится, что ты заставляешь меня бояться говорить о вещах, важных для меня. Я не люблю, когда меня обвиняют и при этом лишают права защищаться!