Волшебные крылья - Барбара Картленд Страница 33

— Это правда. Один старый лесник рассказывал мне, когда я был еще совсем мальчишкой, что если некий повеса из грачиного племени, или, может быть, вы бы назвали его распутником, пытался соблазнить жену своего соседа, то целая колония набрасывалась на него и задавала жару этому прохвосту.

— У них есть настоящий… трибунал.

— Точно, — с улыбкой согласился маркиз. — И я даже слышал, что в случае ссоры одного грача с другим суд выносит свой вердикт, на подсудимого набрасывается вся стая, его клюют, гоняют и иногда даже забивают насмерть!

Он знал, что Мина внимательно его слушает, поэтому очень мягко спросил у нее:

— Это именно то, что вы бы хотели со мной сделать?

Маркиз замолчал, ожидая ее ответа, надеясь и в то же самое время страшась, какой вердикт она ему вынесет. Он знал ее доброту, но знал и то, насколько Мина чиста и невинна. И еще он знал, как порой упряма она была в своих суждениях, которые считала правильными.

И вдруг в наступившей тишине раздался громкий выстрел. Стреляли где-то совсем близко.

Это было так неожиданно и так страшно — услышать звук, предвещавший смерть в этом мире, где царили красота и покой, что и Мина, и маркиз мгновенно вскочили на ноги, еще не успев как следует понять, что произошло.

Не сказав ни слова друг другу, они оба бросились бежать в том направлении, откуда раздался выстрел. Не сделав и десятка шагов, они увидели стадо пятнистых оленей, несущихся огромными прыжками по высокой траве. Животные были охвачены паникой.

Маркизу и Мине пришлось пробежать еще совсем немного, когда они увидели, что произошло.

За толстыми стволами деревьев стоял человек со старым длинноствольным ружьем в руках, а возле его ног в густой высокой траве лежал мертвый олень.

В ту же секунду, едва их увидев, охотник тут же бросился прочь. Он бежал, перепрыгивая через поваленные стволы деревьев, почти с такой же скоростью, что и вспугнутые им олени, и поэтому маркиз решил, что человек был молод и очень хорошо развит физически.

К тому времени, когда Мина и маркиз подбежали к лежащему на земле оленю, человек уже скрылся из виду.

А затем они увидели, что убитой оказалась молодая стельная олениха. Пуля угодила несчастному животному прямо в грудь, но мышцы еще подергивались, и длинные, чуть дрожащие ресницы медленно опустились, закрывая по-детски огромные испуганные глаза.

— Браконьер! — в ярости прошипел маркиз.

Мина тем временем опустилась на колени возле убитой оленихи и провела рукой по ее шее.

Она ничего не могла тут сделать и понимала это. Поэтому так же молча девушка снова поднялась на ноги. Когда она заговорила, голос ее дрожал.

— К-как мог… кто-то сделать такое… как можно быть таким безжалостным! — воскликнула она сквозь слезы.

А затем в безотчетном стремлении найти утешение Мина повернулась к маркизу и, прижавшись к нему, спрятала лицо у него на груди. В эту минуту ей казалось, что он — такой сильный и умный — может сделать все, даже оживить мертвую олениху.

Маркиз почувствовал, как дрожит девушка, и прижал ее к себе еще крепче, одной рукой обхватив за плечи, а другой — за тонкую талию. И невольно поразившись ее изяществу, он подумал, что такого хрупкого нежного тела ему ни разу не приходилось обнимать в своей жизни.

И вслед за этой мыслью пришло неожиданное, словно удар молнии, прозрение, ошеломившее его своей откровенной простотой. Он любит ее! Любит глубоко, по-настоящему, всем сердцем, любит впервые в своей жизни!

Ему хотелось защищать Мину, заботиться о ней, оберегать ее от грубости и отвратительной жестокости окружающего мира, от лжи и подлости, от всех бед и неприятностей, которые могут встретиться на пути этой юной девушки.

Он и сам себе не мог бы объяснить, каким образом его захлестнуло, словно приливной волной, это новое для него чувство. Но ни минуты не раздумывая, не сомневаясь, маркиз мгновенно понял, что это именно то, чего он ждал, о чем всегда мечтал и уже не надеялся встретить в своей жизни.

И от сознания того, что на него снизошло такое счастье, Тиана охватил восторг. Это чувство поднималось внутри его, охватывая душу, что было для маркиза почти совсем неизведанным ощущением. Прежде все его увлечения были для него приятным развлечением для глаз и тела, не более того. Чувство, рожденное в нем этой юной девушкой, почти ребенком, затрагивало в нем какие-то неизвестные ему, молчавшие прежде струны его души.

Он уже хотел произнести эти слова: «Я люблю вас! И никогда больше не позволю никому, мужчине ли, женщине или животному, причинить вам боль и страдание». Но он сдержался, понимая, что этим только еще больше огорчит ее, а Мина и так сегодня вынесла немало.

Все, что Тиан мог себе позволить, это крепко держать ее в своих объятиях, пытаясь утешить и успокоить, понимая, что она изо всех сил борется со слезами, готовыми уже хлынуть у нее из глаз.

И снова, непонятно откуда взявшимся чутьем, прежде ему совершенно незнакомым, маркиз понял, что она думала сейчас не столько о своих переживаниях, сколько о бедной оленихе, так и не родившей олененка.

Спустя несколько минут маркиз сказал тихо:

— Она хотя бы совсем не страдала. Он попал ей прямо в сердце. Это произошло практически мгновенно.

— Она была такая… красивая…

— Браконьеры думают только о деньгах, которые они смогут получить за убитых животных, до остального им нет дела, — с горечью сказал маркиз, который готов был сейчас» растерзать этого браконьера, совершившего злодейское убийство практически на глазах ранимой, чувствительной девушки. — Однако я должен буду предупредить егерей, которые следят за моими угодьями, чтобы они выследили этого негодяя и вообще лучше следили за порядком.

Его голос дрогнул от едва сдерживаемого гнева.

— Такого не случалось у меня в парке уже довольно давно, думаю, что, если бы этот браконьер был из местных, он, по крайней мере, дождался бы, когда я уеду из поместья.

Маркиз специально изъяснялся так пространно, чтобы дать возможность Мине прийти в себя. Он все еще продолжал держать ее, крепко прижимая к груди.

Она казалась ему такой хрупкой и маленькой, но он знал также и то, что, хотя пока она почти ребенок, в то же время это — женщина, о которой он давно мечтал и наконец встретил. И Тиан почему-то не сомневался, что однажды она будет принадлежать ему!

«Я нашел тебя. Я наконец тебя нашел! — хотелось воскликнуть ему. — И в жизни ты именно такая, о какой я мечтал!»

Однако он промолчал, понимая, что не может сейчас сказать ей всего, что хотел бы. Она была еще слишком юной и совершенно не готовой к тому, чтобы слушать пламенные объяснения в любви. А кроме того, на сегодня ей хватит переживаний.

Сначала она пережила потрясение, а возможно, даже и отвращение к нему, услышав о его отношениях с ее мачехой, а потом узнав, что и Элоиза Батлет была эдакой Барбарой Кастлмейн в его жизни.