Правила игры - Мэгги Эмерсон Страница 33

— Спасибо, не нужно, само пройдет. Где мне можно лечь?

— В нашей спальне, разумеется, — пожал плечами Кен. Затем, внимательно взглянув ей в лицо, добавил: — Не волнуйся, я не стану тебя ни к чему принуждать только из-за того, что мы окажемся в одной постели.

Мэнди вымученно улыбнулась.

— Не в этом дело. Просто считается плохой приметой, если ночь перед свадьбой жених и невеста проводят вместе.

— Мне казалось, что все эти предрассудки больше не принимаются во внимание. В настоящее время для большинства пар это было бы по крайней мере неудобно. Они просто отправляются в церковь вместе, и все.

Мэнди не хотелось спать рядом с ним, но, испугавшись, что дальнейшие препирательства не принесут ей ничего хорошего, она молча отправилась чистить зубы.

Вновь обретя способность контролировать себя, Мэнди пришла в спальню. Там горел ночник, окна были распахнуты, и в комнату лился прохладный ночной воздух.

К ее облегчению, Кен отсутствовал, однако его смокинг и брюки лежали на кресле, а из второй ванной доносился плеск воды. По всей видимости, он принимал душ. Криво усмехнувшись, Мэнди подумала, уж не холодный ли!

Как бы то ни было, ситуация значительно упрощалась. Когда Кен вернется, Мэнди сможет притвориться спящей.

Она быстро переоделась в новую ночную рубашку, застегнув ее на все пуговицы. Затем забралась на кровать и погасила свет. Но все равно спальня осталась достаточно освещенной. Не во власти Мэнди было выключить луну и звезды в небесах.

Отодвинувшись на самый край постели, она натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза. Очень скоро послышался звук отворяемой двери и шум шагов направляющегося к кровати Кена. Затем все стихло. Шестое чувство подсказывало Мэнди, что он стоит и смотрит на нее.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Кен двинулся с места. Через мгновение он вытянулся на постели и под ним прогнулся матрас.

Несмотря на то что Мэнди не видела Кена, она была уверена: он лежит на спине с заложенными за голову руками, вперив взгляд в потолок.

Когда он внезапно повернулся к ней и рывком притянул к себе, она ахнула от неожиданности.

— Даже если ты не желаешь заниматься любовью, вовсе не обязательно ложиться так, чтобы между нами находилось пространство размером с футбольное поле, тем более что завтра мы все равно поженимся… — Он был полностью обнажен, и Мэнди ощущала тепло его тела через тонкую ткань рубашки. — И, до того как ты вновь начнешь разыгрывать спектакль, знай: мне прекрасно известно, что ты не спишь.

— Откуда ты знаешь?

— Ты напряжена, и дыхание у тебя не такое, как у спящего человека. Почему ты притворяешься? Только не рассказывай мне сказки. Я уже сказал, что ни к чему не стану принуждать тебя…

Несмотря ни на что, его близость очень сильно действовала на Мэнди. Злясь на себя за слабость, она попыталась отодвинуться.

Но Кен лишь стиснул ее сильнее.

— Отпусти меня! — сдавленно попросила она.

— Разве тебе не нравится спать в моих объятиях? — Он явно потешался.

Потеряв терпение, она отрезала:

— Ни капельки!

— Почему? Жарко, наверное? Тогда сними рубашку.

Мэнди даже не успела сообразить, что на самом деле Кен очень сердит, как он вдруг сел и, взявшись за подол, одним махом стащил с нее ночную рубашку. При этом, кажется, оторвалось несколько пуговиц.

Не обращая внимания на ее протестующий возглас, он отшвырнул рубашку в сторону. Мэнди уже приготовилась к тому, что он сейчас навалится на нее с весьма очевидными намерениями, но ничего подобного не произошло. Кен взглянул в ее перепуганное лицо и с горечью произнес:

— Не бойся, я не собираюсь тебя насиловать…

Улегшись на спину, он вновь придвинул Мэнди к себе.

Немного придя в себя, она спросила:

— Тогда зачем ты содрал с меня сорочку?

— Считай, что мне просто нужно было выпустить пар.

Мэнди вздрогнула, потому что среди знакомых о Хэттоне сложилось мнение как об очень выдержанном человеке.

Ощутив ее трепет, он пояснил:

— Это я на себя злюсь. Уже второй раз я совершаю одну и ту же ошибку: воображаю, что наши отношения могут привести к чему-нибудь хорошему. Я даже был настолько глуп, что поверил, будто ты понемногу начинаешь доверять мне.

Поддавшись воздействию внезапно вспыхнувшей надежды, Мэнди робко пролепетала:

— Я… не понимаю. О чем ты?

— Брось, все ты прекрасно понимаешь! Твои капризы начались после того, как в ресторане ты увидела меня с Джулией. Я заметил, как ты выскочила из зала. Между прочим, могла бы упомянуть об этом…

— Но, если тебе все известно, почему ты сам ничего не сказал?

— Просто решил посмотреть, как ты будешь себя вести, какая ты актриса.

— Не слишком хорошая, — грустно сказала Мэнди.

— Вместо того чтобы признавать свои промахи, лучше скажи, почему ты не потребовала от меня объяснений?

— Потому что ты просто солгал бы мне в очередной раз.

— Я никогда не лгал тебе!

Мэнди скрипнула зубами. Ей безумно хотелось поверить Кену, но она не могла.

— Так что ты намерена делать? — тихо спросил он. — Выйдешь за меня?

— Похоже, мне больше ничего не остается.

— А дальше что? — Не дождавшись ответа, он ответил вместо нее: — При первой же возможности заберешь Майка и сбежишь!

— Не тебе винить меня за это! Ты очень красиво рассказываешь, что жаждешь семейной жизни, что одной женщины тебе вполне достаточно, но при этом думаешь совершенно иначе!

— Ошибаешься, я думаю именно то, что говорю.

— Но не тогда, когда речь идет об отношениях с Джулией. Вы все еще продолжаете встречаться.

— Верно. Я не раз говорил тебе, что мы хорошие друзья.

— Смех, да и только! Я видела, как ты целовал ее.

— Ничего подобного. Это она целовала меня. Джулия всегда держится немного демонстративно, но, как тебе должно быть известно, старые друзья иной раз целуются.

— И обнимаются по ночам, пребывая в полураздетом состоянии?

Ощутив, как после этих слов Кен сразу напрягся, она пожалела, что произнесла их. Последовала пауза, после которой он сухо произнес:

— Всякое бывает. Вещи не всегда таковы, какими кажутся, Мэнди.

— Звучит не слишком убедительно.

— Если бы ты поверила мне, вместо того чтобы делать поспешные выводы…

— Неужели ты вновь станешь уверять меня, что ваши объятия были совершенно невинны?

— Да, — твердо произнес Кен.