Хозяин жизни - Эрика Робинсон Страница 33

Войдя в гостиничный номер, Мартин швырнул в угол тубус и коробку с проектными расчетами, а потом даже слегка пнул последнюю ногой. Все равно в этих документах сейчас нет никакой пользы. Пока суд не вынесет решения, продать кому-нибудь проект невозможно. Но ускорить ход судебной машины не в силах никто.

Таким образом, единственным аспектом, на котором стоит сосредоточить внимание, остаются отношения с Сандрой. Мартин осознавал, как ему повезло, что им заинтересовалась такая сильная, умная и притягательная женщина. Общение с ней не только интересно, но и пронизано необыкновенной чувственностью.

С такой женщиной, как Сандра, любой мужчина может поверить, что ему подвластно все и целый мир лежит у его ног.

С другой стороны, общение с Сандрой накладывает некоторые обязательства. Подкатив по пыльной проселочной дороге на своем шикарном «ягуаре» к дому, в котором жили Мартин и тетушка Эмма, она преследовала вполне определенную цель.

Период легких отношений с мужчинами для Сандры кончился. Сейчас ей требуется стабильность и любовь. Проблема заключается в том, что Мартин не был уверен, способен ли обеспечить все это. Его будущее по-прежнему остается столь же туманным, как и до появления Сандры. Ни о какой стабильности пока не может быть и речи. Что же касается постоянства отношений, то как-то все это слишком поспешно.

Единственное, что в данный момент Мартин может дать Сандре, это любовь. Впрочем, теперь он сомневается даже в своих чувствах, ведь с момента встречи прошло всего трое суток. А былых отношений Мартин не помнит. Хотя Сандра так широко раскрыла перед ним свою душу и сердце, что ему начинает казаться, будто он в самом деле преисполнен воспоминаниями.

Словом, Мартин был почти уверен, что любит Сандру. Во всяком случае, его очень заботит все, что имеет к ней отношение. Он восхищается Сандрой, уважает ее, лелеет и так о ней беспокоится, что это удивляет даже его самого. И это при том, что они общаются-то всего каких-то три дня.

Но именно все перечисленные обстоятельства и вынудили Мартина несколько замедлить столь бурно развивающийся процесс их отношений, иначе Сандре грозит разочарование. А этого он меньше всего желал бы.

Мартину предстояло объяснить ей, что желает она того или нет, но должна будет ждать, пока он не восстановится в правах владения собственным проектом и не обустроит свою жизнь. Лишь после этого можно будет говорить о чем-то конкретном.

Но самое главное, приблизиться к данному вопросу следует так, чтобы Сандра не ушла от меня.

Он переступил порог гостиной большого двухместного номера и, несмотря на темноту, ощутил присутствие Сандры. Даже не видя ее, Мартин странным образом успокаивался — таково было воздействие этой удивительной женщины.

Он знал, что Сандра где-то здесь. Ощущение ее присутствия словно обволакивало Мартина. Краем сознания он отметил, что из ванной в гостиную проникает ароматный пар — в нем смешивались запахи цветочного мыла и шампуня.

Мартин нетерпеливо снял пиджак и галстук, расстегнул ремень брюк и пуговицы на рубашке, затем сбросил туфли и стянул носки. Он спешил раздеться и присоединиться к Сандре, которую ожидал увидеть такой же обнаженной, как и он сам.

Да, я разденусь ради нее, мелькнуло в его голове, однако совсем не так и не в том смысле, как она ожидает и как хочется мне самому. Боюсь, Сандра напрасно столь искусно подготавливала обстановку для нашей встречи в этом гостиничном номере.

В спальне звучал джаз — настолько тихо, что Мартин едва различал волнующие переливы саксофона.

Затем его слух уловил шорох простыней, легкий вздох.

Может, Сандра вовсе не в ванной? Возможно, она спит? В конце концов, они расстались как минимум часов шесть назад.

На цыпочках приблизившись к кровати, Мартин наклонился, всматриваясь, и обнаружил Сандру именно в таком виде, как и ожидал. Его сердце подпрыгнуло от восторга.

Накрытая простыней, с еще влажными волосами и чистой, благоухающей кожей, Сандра, похоже, забралась в постель сразу после ванны.

Она лежала на боку, положив голову на одну подушку, а вторую — зажав между колен. Неизвестно, случайно так получилось или было сделано специально, но обнаженными оказались правая грудь, бедро и часть спины.

При виде столь соблазнительной картины мужская плоть Мартина отвердела, дыхание участилось — его охватило непреодолимое желание.

Вот уже второй раз он приходит к Сандре подобным образом — бодрствующий и охваченный чувственным трепетом, в то время как она погружена в сладкую дрему и потому кажется особенно соблазнительной. Причем у Мартина совершенно не возникало ощущения потери новизны. Напротив, воспоминание о том, как все происходило в прошлый раз, возбудило его еще больше.

Но стоило ему сделать шаг по направлению к кровати, как в его мозгу молнией вспыхнуло другое воспоминание — о том, как несколько минут назад он пытался подавить в себе чувство недовольства, досады и даже злости.

Мартин поморщился и, вместо того чтобы избавиться от одежды и обнаженным забраться в постель к женщине, одна мысль о которой приводит его в экстаз, наклонился и тронул ее за бедро.

— Сандра!

— Ммм?

Мартин легонько тряхнул ее.

— Малышка, проснись. Нам нужно поговорить.

Она снова что-то пробормотала, затем пошевелилась, и простыня сползла по ее телу почти до талии, полностью обнажив полные упругие груди.

— Сандра, солнышко, ты мучаешь меня.

Ее глаза мгновенно открылись, и она села на постели.

— Не стоит подбрасывать мне эротические идеи, дорогой. Я все схватываю на лету и сразу готова к осуществлению. — Чиркнув спичкой, она зажгла свечу в стоящем на тумбочке подсвечнике. — Говори, чего желаешь. Секса? Объятий горячей, жаждущей женщины? Забвения тревог и волнений? А может, ты желаешь вознаградить меня за шесть скучных часов, проведенных в одиночестве в этом гостиничном номере?

Мартин усмехнулся и присел на край постели. Ему стало ясно, что Сандра с самого начала задумала соблазнить его на этой широкой кровати, при свете свечи. А он-то решил, что она и впрямь спит!

— Похоже, мне пора привыкать к мысли, что тебя никогда не следует недооценивать, — негромко заметил он.

— Брось, дорогой, — промурлыкала Сандра, укладывая подушку себе под бок. — Образ спящей красавицы испокон веков являлся типичной мужской фантазией. Я ни за что не прибегла бы к такой примитивной уловке.