Довольно милое наследство - С. А. Белмонд Страница 33

Следующий день начался с одного из тех утренних туманов, которыми так славится Лондон. Было промозгло, и, несмотря на летнюю пору, хотелось укутаться в теплую одежду. Я накинула плащ, взяла один из зонтиков бабушки Пенелопы с подставки для зонтиков в прихожей и вышла на улицу. Недалеко от квартиры я еще раньше приметила маленькое уютное кафе, где готовили изумительный кофе. Но как бы рано я туда ни наведывалась, свободных столиков не было никогда. Так что мне пришлось взять чашку кофе и круассан с собой. Я принесла все это домой, надеясь позавтракать за свежей газетой.

Я уже привыкла, что по этой чудной аллее, обсаженной деревьями, никто не гуляет. И все же каждый раз, стоило мне выйти на улицу, я чувствовала, будто кто-то наблюдает за мной, хотя сама никого не видела, даже в окнах.

Войдя в квартиру, я сразу проверила недавно установленный автоответчик в надежде увидеть пульсирующий сигнал о звонке, что непременно означало бы, что Джереми наконец-то мне перезвонил. Но увы. Я почувствовала приступ раздражения. А еще британец, тоже мне. Я села за стол на кухне и принялась вяло жевать свой круассан. Впервые мне было одиноко здесь. И я пожалела, что Эрика и Тима нет рядом. С ними в Лондоне было бы весело. Однако кофе несколько оживил меня, и, почувствовав прилив сил, я решила провести утро в библиотеке.

В дверь позвонили, и я кинулась открывать, решив, что это пришел Джереми. И в самом деле, почему бы ему не прийти за моральной поддержкой, которую я обещала оказать? Но это была уборщица, о которой меня предупреждал Руперт. Я уж и забыла о ней, однако женщина стояла передо мной и улыбалась, ожидая моего решения.

– Рада познакомиться, мисс, – сказала она. – Я Элси. – Она была маленькой и аккуратной, с русыми волосами, забранными назад черным ободком. Глаза за очками в проволочной оправе были светло-карими. – У вас была удивительная бабушка, все, кто знал ее, будут скучать по ней, – заверила она меня.

Как только Элси убедилась, что я не собираюсь давать ей отставку, она принялась за уборку, очень, надо сказать, по-деловому, как человек, который куда лучше меня знает эту квартиру. Элси сказала, что у нее есть ключ, но она не хотела открывать двери, не получив от меня разрешения. Я позволила ей впредь пользоваться своим ключом, а сама отправилась по своим делам.

Когда я вернулась, шел первый час и моросил мелкий дождик. Я думала о своем историческом расследовании и вошла тихо. Элси была в ванной, бежала вода, и она что-то напевала себе под нос. Я не заметила мужчины, сидевшего на стуле в кабинете, пока он не заговорил, напугав меня едва не до инфаркта.

– При-ивет, Пенелопа, – поздоровался он, поднялся и деловито подошел ко мне.

Это был Ролло. На нем была дорогая одежда, из тех, какую обычно носят грязные политики, торговцы оружием и прочие сомнительные личности, делающие деньги на несчастьях людей. Но Ролло выглядел как-то потрепанно, словно алкоголик у баков с мусором или брошенный пес, роющийся на помойке. Под глазами у него были мешки, а в руках букет цветов, словно у страждущего поклонника.

– Мама попросила нанести тебе визит, – сказал он, протягивая цветы.

Дюжина прекрасных бледных роз с чудесным ароматом; такие сейчас очень трудно достать.

– Твоя уборщица любезно пустила меня, чтобы я не ждал под дождем.

Элси как раз появилась в дверях и взяла у меня цветы, чтобы поставить их в вазу.

– Я пойду, если вы не против? – спросила она.

Мы прошли с ней на кухню, и я спросила, сколько платила ей бабушка.

– В конце месяца договоримся, – сказала Элси и улыбнулась.

Я вернулась в библиотеку. Ролло уже удобно расселся на стуле и, видимо, собирался задержаться надолго.

«Как же мне его выгнать?» – подумала я.

Однако я хорошо помнила о совете мамы быть с ним дипломатичной. Это вскоре мне потребовалось.

– Ну что, уже устроилась в квартире? Не волнуйся, милая, – сказал он и подмигнул. – Мы вовсе не против. Но, Пенни, детка, – продолжил Ролло с притворной мольбой в голосе, – мы с мамой живем неподалеку. Ты уж зайди к ней, проведай старушку. Я объясню ей, что ты жутко торопишься, и всего-то. И не будет у тебя висеть это на совести мертвым грузом. – Он понизил голос. – Моя жизнь превратится в ад, если я не уговорю тебя, – признался он.

– А ты обещаешь держаться подальше от моего гаража в Антибе? – спросила я несколько раздраженно.

Сначала Ролло непонимающе уставился на меня, но потом решил, что это шутка, и заухал.

– Ну разумеется, крошка. Не держи зла на старика Ролло, – сказал он и снова подмигнул.

– Хорошо, – кивнула я, а сама сделала пометку в голове сказать Элси, чтобы никого больше не пускала в мое отсутствие.

Но она уже ушла. Сейчас нужно было выпроводить Ролло из квартиры. Я подобрала свой плащ и снова надела его. Ролло пошел за мной.

По ступеням поднималась пожилая пара. Они кивнули мне вежливо, словно знали, кто я такая, а на Ролло посмотрели с подозрением. Я не хотела на глазах у соседей ругаться с Ролло по поводу визита к его матушке. Но еще меньше мне хотелось, чтобы они подумали, будто с Ролло у меня свидание. Ролло воспользовался моим замешательством, довольно грубо взял меня за локоть и протащил по ступеням, а затем буквально силой затолкал на заднее сиденье серебристой машины, припаркованной у парадного подъезда.

– Это не займет много времени, мама – человек старомодный, и она хочет повидаться с тобой прежде, чем ты уедешь из Лондона, – сказал Ролло с видимым облегчением.

Я поняла, что он действительно боится своей матери.

В машине, кроме нас с Ролло, был только водитель в форменной кепке, надвинутой на брови. Ролло, как ни странно, сел спереди, рядом с водителем, оставив меня одну на заднем сиденье. Будто его заданием было доставить маме пакет из супермаркета, и дело в шляпе. Время от времени шофер посматривал на меня в зеркало заднего вида, словно проверяя, не выпрыгнул ли их пакет. Если честно, то я думала об этом. Впрочем, я уже решила выяснить, чего же хотят от меня Ролло и Дороти? Через них я узнала о секрете тети Шейлы, так, может быть, мне удастся угадать их следующий ход?

Улица, на которой жила двоюродная бабушка Дороти была узкой, а потому казалась зловещей и мрачной, однако бросалось в глаза и то, что люди здесь жили богатые. Мы остановились перед длинным темным домом, окруженным чугунным забором с острыми пиками. На парадной двери было окно, зарешеченное таким же чугунным литьем. Тяжелые двери открыл старый, облаченный в форму привратник, всем своим видом показывающий, что работает он здесь давно и собирается продолжать в том же духе неторопливо исполнять свои обязанности до скончания времен.