Проклятие любви - Тамара Лей Страница 33

Войдя в дом, Райна сразу же увидела Максена, стоявшего за столом, уставленным яствами и напитками. Он опустил голову и уперся руками в столешницу. Здесь собрались почти все рыцари. Управляющий горячо спорил с хозяином замка, но о чем шла речь, девушка не стала вникать.

Забыв о том, кто она, забыв о правилах приличия, Райна приблизилась к нему, и тут рыцарь обратил на нее внимание. Он выпрямился, прищурился, словно прикидывая, с какой целью она явилась. А Райна и сама не знала, что она будет делать в следующую минуту.

Схватив край скатерти, саксонка дернула ее и начала метать кубки, чаши, тарелки и книги. Одно такое «ядро» угодило сэру Анселю в висок. Поднялся негодующий шум, но никто Райну и пальцем не тронул. Все еще держа скатерть рукой и дрожа от гнева, девушка смотрела в холодные глаза Максена.

— Вы гнусный подлец!

Он снова уперся руками в стол.

— Да ну? — говорил он спокойно, будто выходка совершенно его не рассердила.

Но в глазах Пендери кипел гнев, и узница поняла, что совершила страшную ошибку, бросив ему вызов. Страх повелевал ей убежать, а гнев советовал остаться. Гнев пересилил. Она отбросила скатерть, шагнула к столу и, резко вскинув руку, хотела дать ему пощечину.

Максен перехвалил ее руку:

— Хватит и одной пощечины! — твердо произнес он, глядя на ее забинтованную руку, на пламеневшее лицо.

«Ах да, я уже два раза угощала его оплеухами. Один раз в гневе, второй — чтобы разбудить или привести в чувство, а сейчас — снова в гневе».

— Мне лучше знать. И ваше разрешение не требуется, — дерзко ответила она и вскинула подбородок.

Рыцарь поднял брови:

— Потребуется!

Максен взглянул на рыцарей и приказал им и управляющему замком удалиться.

Те, уходя, громко смеялись и отпускали в ее адрес грубые, неприличные шутки.

— Такого я не ожидал, — оставшись наедине с девушкой, сказал норманн.

Она смело выдержала его взгляд:

— А чего вы ожидали? Что я кинусь вам в ноги? Обниму вас, буду молиться за вас?

Он держал ее за руку, которую она безуспешно пыталась вырвать. Рыцарь держал ее крепко и не собирался отпускать.

— Я думал, вы будете мне благодарны, — сурово проговорил он, сильнее сжимая ее руку.

— Благодарна? Вы убедили меня, что намерены повесить саксов, а на самом деле помиловали их.

— А вы хотели, чтобы я их повесил?

Девушка растерянно захлопала ресницами, будто только что проснулась:

— Нет, конечно, но зачем вы выставляли напоказ свою жестокость? Ведь могли бы сказать мне о своих истинных намерениях?

Пендери во время этой гневной тирады думал о том, как просто можно было успокоить и ее, и себя, объяснив, что это вовсе не жестокость, а желание окончательно убедиться, знает она или нет убийцу Томаса. Теперь он верил ей, ибо Райна не сломилась, даже зная о неумолимой гибели соплеменников, над головами которых болтались зловещие петли виселиц.

Пусть саксонка считает его жестоким. Ведь на самом деле он таков. Это поможет ему укротить непокорную девицу.

— Вам об этом сказали, — заметил рыцарь, — но туманно.

В глазах саксонки загорелись огоньки настоящего бешенства. Странно, но в ее гневе было что-то притягательное, вовсе не пробуждавшее желание лечь с ней в постель.

— Хотя я и пыталась возненавидеть Томаса за то, кем он был и что сделал, — со злостью проговорила девушка, — но мне это не удалось. Но вы… Мне даже не надо пытаться.

Наверное, впервые за несколько лет Максен по-настоящему удивился:

— Вы же сказали, что не питаете ко мне ненависти, Райна.

— Я солгала.

Хозяин замка пожал плечами:

— Тогда я по крайней мере в одном нахожу утешение.

— В чем же?

Он наклонился над ней и наблюдал, как его дыхание шевелит завитки волос на ее лбу:

— В том, что вы отказали Томасу.

Девушка нахмурилась.

— Вы хотите меня, — продолжал рыцарь. — Ненавидите, но и страстно желаете.

У девушки перехватило дыхание:

— У вас наваждение, как и у вашего брата!