Приди, весна - Джилл Мэри Лэндис Страница 33

Выпрямившись, Анника подошла к кровати и нашла среди одеял деревянную куклу. Она отнесла ее Бейби и посадила ей на руки.

– Вот. Присмотри за своей дочкой и не плачь.

С этими словами она направилась к двери, не оглядываясь больше на грустную маленькую девочку. Выйдя наружу, она зажмурилась от яркого солнечного света. Закрывая за собой дверь, она пожалела, что не может с такой же легкостью вытеснить из сознания жалобный плач Бейби.

Она увидела уходившие вдаль глубокие следы, оставленные снегоступами, и решила идти в противоположном направлении. Но, сойдя с небольшого пятачка, расчищенного Баком перед дверью, она тут же оказалась по колено в снегу. Ее ботинки и чулки мгновенно промокли, так же как и все ее юбки. Аннике казалось, что она идет по густому клею. Она вспотела от усилий, хотя было холодно и с растущих вокруг деревьев на нее сыпался снег.

Вытаскивать из сугроба и переставлять ноги было невообразимо тяжело, но нести при этом саквояж оказалось практически невыполнимой задачей. Анника подумала было, не оставить ли его, но вспомнила о своих пуговицах, о расческе в серебряной оправе, щетке для волос и поняла, что должна во что бы то ни стало сохранить эти вещи. Серебряный туалетный набор был подарком Ричарда, а пуговицы… что ж, пуговицы один раз уже удалось спасти. Она сохранит их просто назло Баку.

Бейби заплакала еще громче – ее плач был отлично слышен через дверь хижины. Испытывая чувство вины, Анника оглянулась на хижину, оступилась и упала в снег. Она попыталась встать, но безуспешно. Наконец ей кое-как удалось перекатиться набок, и она поднялась на ноги, вытащила из сугроба саквояж и принялась стряхивать с себя снег. Теперь она промокла с ног до головы.

Ей вдруг стало совершенно ясно, что без снегоступов, таких как у Бака, она никуда не уйдет и что он не лгал, говоря о том, сколько нападало снега за одну ночь. Пытаться выбраться из долины было безнадежной затеей, она и со двора-то не могла уйти.

Тяжело ступая, Анника с тяжелым сердцем направилась назад к хижине и, с трудом преодолев те несколько футов, что ей удалось пройти, вышла на расчищенную дорожку и подошла к двери. Злясь на себя за свою неудачную попытку, на снег за то, что он замел дороги, на ребенка за то, что он ревел не переставая, Анника распахнула дверь и ввалилась внутрь. Захлопнув дверь со стуком, от которого Бейби даже перестала плакать, она начала снимать с себя мокрую одежду – куртку, накидку, шерстяной жакет и юбку.

Придвинув к огню стулья, она разложила на них все вещи. Оставшись в ночной сорочке и рубашке, которую дал ей Бак, Анника подошла к судорожно всхлипывающей Бейби, развязала ее и посадила себе на колени. Затем одной рукой подняла саквояж и, поставив его на стол, достала из него жестяную коробку и принялась успокаивать девочку, показывая ей свои драгоценные пуговицы.

Спустя час дверь неожиданно распахнулась и вошел Бак. Анника встретила его ледяной взгляд, упрямо вздернув подбородок. Ему не нужно было ничего говорить. Анника знала, что он сразу догадался о ее попытке сбежать по вещам, сушившимся у огня. Щеки у него покраснели от мороза, посиневшие губы были сжаты в узкую полоску, руки в перчатках крепко вцепились в веревку, перекинутую через плечо. На другом плече висело ружье, а у бедра болтался длинный грозный нож в украшенном бисером чехле.

Анника молчала, он тоже.

Долгое время он просто стоял, пристально глядя на Аннику, а она сидела, по-прежнему держа Бейби на руках. Ребенок, не обращая внимания на взрослых, ведущих свой молчаливый поединок, играл с пуговицами – брал их в пригоршню и просеивал между пальцев, складывал кучкой и снова раскладывал по одной.

Наконец Бак сдвинулся с места. Он подошел к столу и замер. Анника с одного взгляда поняла, что он едва сдерживается.

– По-моему, я сказал вам оставаться с Бейби.

– А я сказала, что я не нянька.

Он окинул ее уничтожающим взглядом, без слов показав, что считает ее лгуньей.

– Похоже, вы неплохо справляетесь.

– Вы не можете держать меня здесь против моей воли.

– Я и не держу, но мы не можем выбраться из домика, пока не растает снег. А пока вы здесь, вам лучше делать, как я говорю.

– Или что, мистер Скотт?

– Или вы можете плохо кончить.

– Вы мне угрожаете?

Он сделал еще шаг к столу. Она увидела, как напряглись его пальцы, державшие веревку.

– Нет, я вас предупреждаю. За этой дверью, мэм, вас поджидает тысяча разных опасностей, может, миллион. Вы легко можете погибнуть. Я не хочу, чтобы меня обвиняли в вашей смерти, если с вами что-то случится из-за вашей собственной глупости.

Зная, что предпринятая ею попытка пройти через непроходимые сугробы была с ее стороны форменным безумием, Анника ничего не сказала в свое оправдание. Она поудобнее усадила Бейби, избегая встречаться с Баком взглядом.

– Но гораздо хуже, – он заговорил тише и с угрозой в голосе, – если что-нибудь случится с Бейби из-за того, что вы решите выкинуть какой-нибудь фокус. Тогда вам незачем будет беспокоиться о своей безопасности, потому что я придушу вас собственными руками. Понятно?

Анника быстро улыбнулась и перевела взгляд на пуговицы, жалея, что не может избавиться от краски смущения, залившей ее лицо.

– Вполне понятно, мистер Скотт.

– Хорошо. Тогда, раз мы решили переждать вместе непогоду, нам следует вести себя цивилизованно.

– Очень хорошо.

– Прекрасно. Почему бы вам не начать с приготовления для нас обеда?

Она улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз.

– Я понятия не имею, как это делается.

Бак улыбнулся в ответ такой же холодной улыбкой.

– Полагаю, сейчас самое подходящее время научиться. – Он сдернул с плеча веревку и без предупреждения вывалил на стол двух убитых кроликов.

Бейби захлопала в ладоши. Пуговицы загремели и раскатились.

Анника немедленно побледнела и закрыла глаза.

Бак Скотт удовлетворенно улыбнулся.