Серенада любви - Барбара Дэн Страница 33

– Неужели все это происходит наяву, а не во сне?

– Наяву, – посмеивался Брюс. – Ты прекрасна.

Он взял в руки ее груди и нежно пощекотал пальцами розовые бутоны сосков, затем пробежал по ним языком. Лидия изогнулась.

– Брюс! – Ее пальцы впились в его сильные руки, и она потерлась о его тело. – О, Брюс, что ты делаешь со мной?

– Дай мне решить эту маленькую проблему, – предложил он, не отнимая рта от ее груди.

Брюс перенес ее на постель и принялся исследовать каждый дюйм ее соблазнительного тела. Достигнув пупка, он подул в него и, коснувшись кончиком языка, услышал, как она хихикнула. Не выпуская из рук ее грудь, он взглянул на нее и увидел, как изгибается ее тело.

Медленно и неотвратимо продвигаясь к цели, Брюс дарил ей жгучие ласки. От легких, как взмах бабочкиного крыла, поцелуев по ее коже бегали мурашки, пока он опускался ниже. Достигнув интимного места и хмелея от исходившего от нее медового запаха, Брюс вздрогнул, как от удара молнии. Стараясь не терять самообладания, он поцеловал ее бедра и почувствовал, как Лидия забилась под ним, сгорая от страсти.

Она была как спелый персик, но почему-то дрожала. Брюс решил помедлить. Ведь они еще не знали друг друга.

Он нехотя встал и пошел за бутылкой вина в противоположный конец спальни.

– Как насчет бокала вина, Лидия?

Лежа на взбитых подушках в одних чулках, она выглядела как куртизанка.

Подумав, что наскучила ему, Лидия прикусила губу. Заметив ее огорчение, он замер.

– Что тебя беспокоит, моя прелесть? – спросил он нежно и, подойдя к ней, протянул бокал.

– С чего ты взял, что что-то не так? – спросила Лидия, принимая бокал.

Лидия отбросила назад свои рассыпавшиеся золотистые волосы и медленно отпила из бокала, оттягивая момент, когда придется во всем признаться. Почему он остановился? Может быть, он не хочет ее?

– Ты очень напряжена, вот и все.

Сев на постель, Брюс спокойно изучал ее. Каждый из hip молча выпил за то, что считал для себя наиболее важным.

– Конечно, я переживаю, – призналась она, не зная, как сказать о том, что беспокоило ее весь вечер. Выпив залпом вино, она вскинула подбородок и посмотрела ему в глаза. – Брюс, – начала она, – ты должен кое-что знать.

Он кивнул и возобновил кончиками пальцев исследование ее ноги в чулке.

– К счастью, у нас целая вечность впереди для знакомства друг с другом. Почту за удовольствие узнать тебя всю: ум, тело, душу.

Он забрал бокал и поставил на ночной столик.

Потом снял рубашку, сбросил туфли и чулки и снял килт. Приподнявшись на локтях, Лидия не могла отвести глаз от его великолепного тела.

Сняв с Лидии чулки, Брюс поцеловал ее колени.

– Брюс… – Голос ее дрогнул.

Брюс поднял глаза, чтобы видеть ее лицо. Но увидел перед собой испуганного ребенка, мучимого чувством вины.

– Мы должны… поговорить, Брюс, – прошептала Лидия.

Брюс вдруг понял, в чем дело.

– Доверься мне, Лидия. Моя первая жена тоже была девственницей.

– Как ты догадался? – спросила она чуть слышно.

– Интуиция, – ответил он.

– Ты, вероятно думаешь, что у меня какие-то проблемы? – потерянно произнесла Лидия. – После восьми лет замужества…

– Называй это замужеством, если тебе угодно. – Голос Брюса звенел от гнева. – Но по-моему, это самое настоящее рабство. Фрэнк Мастерс не заслуживал такой красивой жены, как ты.

Несколько минут он нежно сжимал ее в объятиях. Ее сердце неистово колотилось. Чувствуя ее замешательство, Брюс приподнял ее лицо и поцеловал, но скорее с жалостью, чем со страстью.

– Лидия, помнишь, я обещал тебе свободу?

Она кивнула. Ее слезы увлажнили его грудь.

– Да поможет мне Господь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты забыла свое первое замужество. – Мгновение он серьезно смотрел на нее, затем в его глазах вспыхнули веселые искорки. – Но не потому, что я такой замечательный парень, нет, детка, я эгоистичный и жадный и намерен лишить тебя сна, сделав рабыней своей страсти.

– О, Брюс!

Лидия провела пальцами по его лицу. Он не только самый красивый из всех мужчин, которых она видела, но и самый благородный и романтичный.

Утопая в его всепоглощающих поцелуях, она упивалась своей женской властью возбуждать и править. Его ласки делали ее бесстыжей и распутной. Она принимала этого мужчину и грубым, и ласковым, восхищаясь его нежностью и силой.

– Брюс, обещай мне кое-что.

– Все, что угодно, дорогая. Хотя не знаю, как долго ты сможешь держать меня на крючке, как… – Он рассмеялся и без труда поднял ее на руки. – Ах, Лидия, что за чудное зрелище ты представляешь!

– Сейчас же опусти меня! – взвизгнула она.

– Теперь ты моя пленница, – объявил он с притворной свирепостью.

Захмелев от любви, они вели поединок языками и поцелуями, сопровождая его стонами наслаждения. Наконец Лидия заговорила о том, что ей не давало покоя.

– Брюс, я не представляю, как занимаются любовью.

– Напрасно ты об этом беспокоишься, любимая, – хрипло рассмеялся Брюс. – Ты золотая русалка, мерцающая в лунном свете, созданная для любви и ласки.